— Нергал! — громко прокричал визитер. — Ты тут, я знаю!
Сквозь запертую наглухо защитную дверь показалось раскаленное докрасна лезвие. Оно резало металл словно бумагу, начертанные защитные руны лишь немного отсрочили неизбежное. Повредив петли и замок, визитер со второго удара начисто вынес толстую стальную заслонку.
На пороге обители Нергала появилась фигура, закованная в бронзовые латы. Глухой коринфский шлем, кираса-гиппоторакс, поножи, наручи. Оружием визитеру служил короткий ксифос. Его движения были необычайно быстры, человеческий глаз с трудом мог уследить за ним.
Бросившиеся на будто попавшего из прошлого спартанца утукку лишились голов и конечностей. Следом с разных сторон обрушились удары ракшасов. Когти демонов не могли повредить заколдованную бронзовую броню, зато для воина не составило труда раскидать троих ракшасов по сторонам как кегли. Спартанец подошел к каждому и обезглавил.
— Ни на что не способные слабаки, — скучающим голосом произнес воин. — Можно было набрать себе в прислужников кого-нибудь посильнее, вместо этого мяса
— Ты как был взбалмошным мальчишкой, Арес, так им и остался, — усмехнулся Нергал. — Никак не наиграешься в войну.
— Я и есть война! — греческий бог направил свой ксифос в сторону Нергала. — А твоя рогатая башка станет трофеем в моей коллекции.
— Прежде чем мы выпустим друг другу кишки, ответь… Почему ты выбрал их сторону? Чем они тебя подкупили?
— Федералы славные ребята. Можно хорошо повеселиться, насаживая на клинок всяких демонов, китайцев, япошек… У них всегда найдется, кого убить.
— От тебя потом избавятся как от бешенного пса. Помяни мое слово.
— Я слишком полезен, без моей помощи они никогда бы не завалили Амотэрасу и Сварога, никогда бы не расширили свои владения до таких размеров. Правительства федералов и корейцев готовы лизать мне задницу.
— Бедный одинокий самовлюбленный ублюдок. Куда там Нарциссу до тебя…
— Я устал от пустой болтовни. — Арес вплотную приблизился к сидящему Нергалу, но наносить удар мечом не спешил. — Поднимай свой зад, мне давно не попадались достойные противники.
— А если нет? — Нергал знал натуру это выродка лучше, чем он сам, поэтому легко мог предвидеть безо всякой магии дальнейшие действия. Арес не обычный бог, ему не нужны жрецы, молитвы, храмы, жертвоприношения, он преувеличивает свои силы от войны. В какой-то степени он сам стал воплощением войны. К счастью сообразительностью и уравновешенностью Арес не блещет, нет, он не дурак, просто желание убивать отодвигает на задний план здравый смысл.
— Твою обожаемую Эрешкигаль приказано ликвидировать, — на этот раз вывести из себя Ареса не получилось, он сохранял относительное спокойствие. Нергал здраво оценивал свои силы и понимал, что олимпийский выродок на голову превосходит его в умении сражаться. Более того, Арес знал, куда следует давить. — Если дашь мне достойный поединок, я ее оставлю в живых. С ее головы не упадет ни один волос.
— Твое слово ничего не стоит.
— Тебе выбирать, останется она жить, либо я отымею во все щели самыми противоестественным способами, медленно выпотрошу, а затем насажу ее милую головку на шпиль кремлевской башни.
— Дай клятву. Пусть магия будет свидетелем.
— У тебя не то положение для торга.
— Или не видать тебе достойного поединка. Я с места не двинусь.
— Ну, ладно, ладно… — вздохнул Арес. — Будет тебе клятва. Я Арес, сын Геры и Зевса, клянусь ни ранить, ни убить, ни насиловать, ни как-либо способствовать…
Больше тянуть было нельзя, быстрым движением Нергал вытаскивает из подлокотника трона кинжал с костяной рукоятью. Олимпиец пытается рубануть ксифосом. Подземный владыка перехватывает лезвие левой рукой, правой пырнул Ареса в незащищенную шею. Бог войны роняет меч и хватается за шею. Фосфоресцирующая в полутьме бункера кровь стекает по доспеху. Алое пламя в глазах постепенно затухает. Отойдя на несколько шагов назад, Арес заваливается на спину.
Нергал, не веря своей удаче, подошел к поверженному врагу.
— Не ожидал сдохнуть вот так? — олимпиец захлебывался и истекал собственной кровью, как простой смертный. Если рану нанести обычным оружием, она быстро затянется, но оно было необычным. — Правильно христиане считали гордыню одним из величайших грехов. Она сводит в могилу даже таких как ты.
Нергал повертел кинжалом перед лицом умирающего бога.