Трехдневный визит Молотова в Берлин начался 12 ноября. Официальная цель визита — обсуждение договора, по которому Советский Союз становился членом Тройственного союза, включавшего Германию, Италию и Японию. Однако в первый день переговоров Гитлер послал в ОКВ секретную директиву, известную как Weisung Nr. 18 (Директива № 18. — Пер.). В ней объявлялось, что независимо от переговоров с Молотовым все приготовления на Востоке, которые делались на основании устных приказов, должны продолжаться и что план боевых действий будет сообщен, как только получит одобрение Гитлера.
В отличие от пылкого Риббентропа, который хотел сыграть роль Бисмарка, Гитлер ни в коей мере не был заинтересован в предлагаемом договоре. Для него поведение Молотова на конференции и после него должно было стать проверкой силы Советского Союза. Молотов мог отвергнуть вкрадчивые уверения Риббентропа о том, что вторжение в Англию неминуемо и что Британская империя близится к своему полному закату. Он мог и отклонить предложение поделить британское имущество в случае банкротства хозяина, а эту возможность договор дал бы ему — в компании с Италией и Японией. Молотов также мог не поверить заверениям Гитлера о чисто экономических и неполитических интересах Германии в Финляндии и Юго-Восточной Европе, и он мог открыто встать на сторону Англии, которая, реагируя на самую последнюю агрессию Муссолини 28 октября, уже высадила свои войска в Греции. С другой стороны, Молотов мог принять все германские заверения и, сделав это, тем самым раскрыл бы, что Советский Союз созрел для убийства. Если, однако, Молотов сделал бы хоть какой-то намек на англо-американский альянс или гарантии, он бы показал, что Сталин наконец-то делает то, что должен был делать во времена мюнхенского и пражского кризисов (СССР это и делал. Но Англия и Франция предпочли договориться с Гитлером за счет Чехословакии. — Ред.). Это была бы игра очень сильной картой.
На самом же деле Молотов не сделал ни того ни другого. На него наверняка не произвели впечатления насмешки над Англией и Америкой. Гитлер говорил ему, что английские ответные меры смехотворны, как это он мог видеть сам по Берлину, где не заметно следов бомбежки, и все же Молотову пришлось провести последний вечер в бомбоубежище Риббентропа. Перед отъездом он лукаво заметил, что не сожалеет, что пришлось пережить британский воздушный налет, потому что этой бомбежкой он обязан тому, что имел столь исчерпывающий разговор с министром иностранных дел рейха. Сам Гитлер угостил Молотова одной из своих нескончаемых речей, которую пришлось переводить фразу за фразой через переводчика. Молотов ответил комплиментами вперемежку с упреками. Было заявлено то, к чему Гитлер совершенно не привык и что заставило его затаить обиду, хотя для этого было мало причин. Действительно, Молотов дал понять, что не убежден в крушении Британской империи, что не удовлетворен объяснениями Германии в отношении ее роли в Румынии или ее договора с Финляндией. С другой стороны, Молотов не сделал ни малейшего намека на то, что Советский Союз будет поддерживать англосаксонский блок.
И в этом таилось признание слабости Советского Союза. С одной стороны, рождественская пантомима, устроенная армией Муссолини в Греции, меньше всего была способна воздействовать на грубую русскую натуру, и это стало наихудшей рекламой для будущего партнера по договору, который намечался помощником в дележе Британской империи. С другой стороны, Сталин и другие имевшие вес деятели политбюро не могли забыть, что Черчилль поддержал интервенцию британских войск в гражданскую войну, не могли забыть, что государственные деятели Версаля сделали и Германию, и Россию странами-жертвами. Если Германия и Советский Союз ссорятся сейчас, то в глазах Советского Союза это семейная ссора. И Гитлер прочел в вопросах и ответах Молотова как раз то, чего хотел. Он понимал, что русские продолжат выплату Danegeld[2] немцам, замаскированную под несбалансированный торговый договор, в надежде, что Гитлер не станет аннексировать новые страны.
2
«Датские деньги», ежегодный налог в X–XII вв. в Англии — уплата дани скандинавским викингам, нападавшим на Английское королевство.