Утро было морозным и солнечным, на стеклах и решетке застыл иней. Первые лучи дарили мне хорошее настроение. Я еще немного повалялся в постели, наслаждаясь приятной негой, а затем резко встал, опустив ноги на пол. Многие уже проснулись и пили чай. Когда я поднялся, мне была предложена горячая кружка чифира. Поблагодарив их кивком головы, я осушил ее за пару глотков. Голова стала такой ясной, что, казалось, даже зрение и слух стали четче. Я прикурил крепкую сигарету, глубоко затянулся и ощутил, как пьянящий дым туманит мою светлую голову. Маленькие арестантские радости. Докурив до самого фильтра, я затушил бычок, наскоро накинул на кровать одеяло и пошел умываться.
Вернувшись домой, я увидел, что Большой сидит на своей шконке и вопросительно смотрит на меня.
- Игнат, если ты будешь так чертовать - назад на пальму поедешь.
Я окинул взглядом шконки моих сокамерников. У них все было аккуратно, у кого покрывало подвернуто, у кого лежало ровно, но это было красиво и создавало определенный уют. У меня же скомканное одеяло было криво накрыто покрывалом так, что выделялись крупные бугры. Оценить ситуацию мне хватило секунды, и еще секунду я потратил на то, чтобы воспроизвести в памяти все увиденные техники заправки. В голове ясно возникли даже боковым зрением увиденные мелочи.
- Базара нет, - сказал я Большому и быстро навел у себя порядок.
- Другое дело. И самому приятно, согласись. Ты же дома постель аккуратно заправлял? Теперь это твой дом.
Ну да, ну да. Я согласно кивнул, хотя внутри был против. Не против того, что должен быть порядок, а что он назвал это место моим домом. Жить я тут не планировал.
Начался очередной день. Баланда, шконка, чифир, сигареты, телевизор, разговоры - этот день ничем не отличался от предыдущих, но что-то было не так, чего-то не хватало. Как обычно, мы пошли на прогулку. Хоть мы и старались периодически открывать форточку, свежего воздуха поступало мало. Недостаточно, чтобы вытеснить весь этот смрад и никотин, который витал в камере, пропитывая собой одежду и, казалось, нас самих. Я ходил гулять каждый день - свежий воздух был необходим. И я уже непросто стоял, переминаясь с ноги на ногу, как делал это в первые дни - я ходил, гулял, тусовался. Я хотел двигаться. Постоянное сидение или лежание было невыносимо, и тело просило, требовало движения.
Была середина декабря, и зима уже основательно вступила в свои права. Дул холодный ветер, я повыше поднял шарф и накинул на голову капюшон. Что-то давно Юлю не видел, может уволилась или просто перевели куда...
- Ты вообще чем на воле жил? - голос Большого отвлек меня от размышлений.
- Я?... Да так... то телефончик отожмем, то еще что-нибудь...
- Ага. Спортом занимался?
- Да, на бокс ходил.
- Хм, боксер значит, да? И долго занимался?
- Примерно полтора года. Непрофессионально, в обычном спортзале без ринга. Общая физподготовка, удар ставили, мешок колотили, легкие спарринги...
- Понятно, любитель, короче. Или из вас там убийц готовили?
- Каких убийц? Нет, ты че...
- Да ясно дело, расслабься.
- А ты чем занимался? Тоже поди боксом?
- Боксом. Как догадался?
- Заметно по фигуре, по походке, по козанкам сбитым. Что именно боксом, конечно, не скажешь, это я угадал, но видно, что серьезно занимался спортивным единоборством. И не борьбой или дзюдо, а чем-то ударным.
- Все верно. Профессионального спортсмена сразу видать, я до двадцати лет, можно сказать, жил на ринге.
- До двадцати? А потом что, бросил?
- Бросил. Работать надо было, деньги зарабатывать.
- Куда пошел работать?
- На завод гайки крутить! - рассмеялся Большой. - Ну, ты на меня глянь, куда я мог пойти работать, когда на дворе девяностые?... Вот-вот.
- А ты какой раз сидишь?
- Первый.
- Первый?!
- А что тебя так удивляет? То, что я бандит, еще не значит, что я с зоны не должен вылазить. Все же от этого зависит, - он постучал указательным пальцем по виску, - да и пацаны сколько выручали. Раньше проще было отмазаться, со следаком договориться или с судьей. Сейчас тяжело. У них контроль жестче стал: ОБ, ОСБ... Понаделали контор, понаплодили мусоров. А зарплаты у них теперь какие... На хромой кобыле не подъедешь. Можно, конечно, порешать, но... время не то.
- Я думал, смотрящим может быть только зэк с несколькими ходками.
- Необязательно. Я эту жизнь знаю, я ей на свободе жил. На общее уделял, с людьми знаком, голова на плечах есть - за общий ход в хате отвечать в состоянии.
Снег кружил по боксику морозным вихрем, но мы двигались быстро, так что холода я не чувствовал.
- Кто такой бродяга?