— Знаешь, тебе просто стоит сказать ему, что ты его любишь.
Затем я поставил свою кружку в раковину и вышел под звуки громкого хохота Ируки и его неистовые отрицания по поводу того, что он не знает, кому он должен сделать такое признание.
Ночной воздух был холодным, несмотря на середину лета. Меня немного передернуло, и я взглянул в обе стороны улицы перед тем, как отправиться назад в свою квартиру. Возможно, если я пересплю с этим чуть подольше, я придумаю, что делать… или все волшебным образом исправится само собой: надежда умирает последней.
Я не заморачивался включением света, пока шел по квартире, сбрасывая одежду, я шел и оставлял ее за собой словно хлебные крошки. На кровать, я забрался под одеяло и содрогнулся, когда холодные простыни коснулись моей плоти. Я зарылся глубоко в одеяло, искренне желая зарыться в матрац с головой.
Меня вырвали из сна, в который я не помнил, как провалился. Я рывком сорвал скрученные вокруг ног простыни и оглядел свою темную комнату, удивляясь тому, что нечто меня разбудило. Я осторожно встал с кунаем в руке и выскользнул из комнаты в гостиную. Дверь балкона была раскрыта. Я прокрался и плавно закрыл ее.
Сильные руки обняли мое тело, одна из них обездвижила мою руку с кунаем. Я не сопротивлялся, но позволил этим мягким рукам с длинными пальцами высвободить оружие из моей ладони. Оно со звоном упало на пол и откатилось под книжную полку. Мне не нужно было поворачиваться, чтобы узнать, кто это был. Его запах раздражал мой нос, а сердце пропустило удар, когда его имя вспыхнуло у меня в уме.
— Не двигайся, Наруто, — глухо произнес он, его губы были так близко к моему уху, что почти касались моей мочки.
Я не двигался. Я стоял неподвижно, как смерть, пока эти руки путешествовали по моему телу. В конце концов, когда они остановились на моих бедрах, прижимая меня плотно к его телу, я снова вспомнил про свой голос.
— Какого черта ты творишь, ублюдок? – прошипел я сквозь сжатые зубы.
Горячий рот прошелся по боку моей шеи и, словно кто-то выдернул затычку из ванной, весь гнев мгновенно вытек из меня. Я откинулся назад в это твердое тело, чувствуя его успокаивающие ладони, едва касающиеся моей обнаженной кожи. Зубы прикусывали, раздражая мои чувства. Я резво вдохнул, когда теплый язык прошелся по месту, которое только что укусили.
— Я тебя не отпущу, Наруто. Никогда. Ни за что. — Каждое слово было подчеркнуто поцелуем, запечатленным по обеим сторонам моей шеи. – Я лишь едва попробовал… тебя на вкус… я думал, этого будет достаточно. Но нет, — прошипел он голосом, полным разочарования.
Мои тело и разум единодушно пришли к одному выводу, я повернулся в его объятиях и уставился в его глаза, полные тревоги. Я разглядывал каждую мелочь и малейшее движение, ища подтверждение того, что он вводил меня в заблуждение. С Саске это всегда было сложно определить. В противовес словам, я подался вперед и, сделав глубокий вдох носом, слегка поцеловал твердую линию его губ. Его вкус напоминал нечто пряное, что он съел перед тем, как прийти ко мне.
Словно открылись ворота плотины, я обнаружил его руки, крепко обвившиеся вокруг моего тела. Он поцеловал меня с такой силой, что заставила меня ощутить себя совершенно поглощенным им. С трудом дыша в его губы, я оттолкнулся от его груди, чтобы дать себе немного места, чтобы вздохнуть и подумать.
— Не думай, просто не думай, Наруто. Перестань думать, твою мать, — прошипел он, его руки болезненно впились мне в волосы.
Он грубо дергал мою голову, заставляя меня содрогаться, пока он повторял эти слова, как мантру. Как заклинание против его собственных мыслей, что, как я мог полагать, шептали то же самое, что и мои.
Я обнаружил, что меня толкнули на диван, и он, расставив ноги, уселся на меня сверху. Наши зубы стукались с треском, прикусывая языки и оставляя кровоподтеки на губах, пока мы сражались с потоком наших мыслей. Я ощущал, как вся моя сущность целиком, каждый нерв моего существа кричал, требуя обрести целостность с ним, которую, как я знал, невозможно было обрести для меня ни с кем другим. Это был мой проблеск рая, заключенный в оболочку гибкого, прекрасного тела моего лучшего друга.
Он запрокинул мне голову и обжег цепочкой поцелуев бок моей шеи от верха до низа. Его зубы прикусили бьющийся пульс, пойманный в ловушку моей кожи. Мое сердце дико стучало в ребра, пока его руки отталкивали ткань пижамы, чтобы открыть еще больше кожи, страстно желающей его прикосновений. Тихий звук, мягкий и молящий, сорвался с моих губ, когда он по-змеиному изогнул свое тело, чтобы дотронуться до моего соска своим ртом.
С осторожностью его ладони рисовали по моему телу узоры, которые я пытался истолковать. Мой одурманенный разум отказывался работать, и я сдался с еще одним криком, когда эти ладони проскользнули под пояс моих пижамных штанов. Я выгнул спину дугой, ощущая боль наслаждения, пока его пальцы искусно дразнили меня. Страстно желая контакта намного большего, чем просто с его рукой, я схватил подол его темной рубашки и дернул его через его голову. Он рассмеялся моему рвению, я улыбнулся до ушей, пока мои руки обвивались вокруг его шеи, и рывком притянул его к себе.
— Теперь я перестану думать, но прости меня, если все станет несколько грубым, — услышал я самого себя, мой голос был глухим от желания, когда я столкнул его со своих коленей. Он упал спиной на твердую древесину пола, и вскоре я последовал за ним, усаживаясь на него расставив ноги и толкая его на пол. Я провел языком толстую линию слегка повыше пояса его штанов, пониже пупка, вплоть до его ключицы. Я укусил место пульса на его шее, ощущая, что поймал бьющуюся жилку между зубами. Пугающая, разрушительная часть меня требовала, чтобы я укусил сильнее, но я медленно открыл свой рот и осторожно подул на аккуратную раковину его уха перед тем, как очертить ее изгибы кончиком языка.
— Наруто! – прошипел Саске, и волнообразным движением своего торса, вжал меня в пол. С триумфальным выражением во взгляде его черных глаз, он захватил мой рот в плен и прямиком проглотил все протесты, которые я собирался озвучить.
Руки оттолкнули прочь ограничивающую ткань и вместе с ней все запреты, что заставляли меня отвлекаться. Я обнаружил, что вжат в прохладные доски пола с ногами, разведенными в стороны. Я вскрикнул и болезненно потерся о скинутую верхнюю часть своей пижамы, когда его рот, горячий и влажный, мазнул по внутренней поверхности моего бедра. Я обнаружил, что его имя вырывается из моего рта, глухо и умоляюще, пока его язык прослеживает впадинку на моей заднице.
— Не здесь… в спальню, Наруто, — задыхаясь, пробормотал Саске рядом с моей ногой перед тем, как перевернуть меня и поднять на руки, словно я весил всего пару унций. Я целовал открывшееся пространства его шеи, в восторге от его бьющегося пульса под своими губами. Я улыбнулся в его кожу, а затем обнаружил, что меня осторожно уложили на кровать, откинув в сторону скрученные простыни. Я взглянул на него, в серебристом свете луны его лицо было охвачено огнем. Я не был уверен, каким я кажусь ему, но то, что я увидел в его глазах, заставило мое сердце остановиться. Дыхание, что вырывалось быстрыми, короткими выдохами, застряло у меня в горле, когда он, молча, встал, не обращая внимания на прохладный бриз, что заставлял шторы легко покачиваться за его спиной. Я потянулся к нему, нетерпеливо и слегка смущаясь, чтобы притянуть его к себе. Мне хотелось, чтобы он стер эту неуверенность в себе и возродил это уже затухающее пламя, которое разжег в гостиной.