— Что ответит министр обороны Вольны на фразу «у вашей жены стройные ноги»? — спрашивал преподаватель.
— Даст в морду, — предполагал кайсёхо Белл, и остальные ученики кивали.
— Попробуйте понять его менталитет, — качал головой преподаватель. — Его жена участвует в приемах, носит короткое платье и туфли, подчеркивающие стройность ее ног. Разумеется, это нравится ее мужу. Итак, что он ответит?
— Эээ… что ему приятно это слышать? — навскидку ляпнул Белл.
— Скорее всего. Или скажет, что ему они тоже нравятся.
— А попользоваться своей женой он не предложит? — не выдержал кто-то во втором ряду.
Засмеялась вся аудитория. Бранвену было не до смеха: он искренне пытался усвоить пресловутый менталитет, но каждая такая ситуация стоила головной боли. Тем не менее, именно Белл закончил курсы с отличием. Как любое дело, за которое брался по своей или чужой воле. Преподаватель написал ему роскошную рекомендацию, в которой подробно перечислял успехи Бранвена и его несомненную склонность к межкультурным коммуникациям. Отдельно отмечалось, что глубокое погружение в менталитет противника не дезориентирует кайсёхо Белла и не заставляет его относиться к образу жизни внешнего агрессора с излишней толерантностью.
Теперь эта рекомендация была извлечена из личного дела и лежала на столе между Бранвеном и главнокомандующим.
— За пятьдесят лет даже никто из дипломатов не получал подобные характеристики. Все оказывались либо слишком негибкими, либо… как раз ненужно гибкими. Кто-то не понимал ничего, другие понимали слишком многое и обольщались прелестями жизни на Вольне.
— Дураки несчастные, — пожал плечами Бранвен. — Может быть, вольнинцам и нравятся их порядки, они ж ими живут. Но наши люди по таким правилам выжить не смогут.
— Хорошо, что ты это понимаешь.
Гибкостью, даже умеренной, кайсё Белл не обладал и сам прекрасно об этом знал. Просто он не был лентяем сродни остальным. Ни одному из обучавшихся, кроме него, не пришло в голову, что можно прочитать и запомнить наизусть всю небогатую подборку вольнинской литературы, а потом оперировать сценами из нее, как аналоговыми схемами. Ничем от работы расчетчика это не отличалось, к тому же здорово походило на решение дифференциальных уравнений. Найди верную формулу, строку таблицы, алгоритм, подставь переменные и получи ответ. Почему у остальных это не выходило, Бранвен не понимал.
Если подставляешь переменные в шаблон, разве начинаешь относиться к шаблону с симпатией? Нет, просто пользуешься им. Сегодня одним, завтра другим. Несопоставимые величины — расчетчик и программа.
Единственной новостью, омрачившей радость от нового назначения, стало сообщение о том, что напарник из армейских психологов получил более высокие полномочия. Верховный жрец отдал ему свое кольцо, символ высшей государственной власти, и теперь каждое распоряжение консультанта эквивалентно приказу самого Мани-рану. Не слишком-то приятная ситуация, потому что официальный глава миссии все-таки Бранвен.
Узнав имя этого конкурента, кайсё Белл расслабился. Фархад Наби, ровесник и старый знакомый еще по детским и студенческим временам, да и потом Бранвен помог ему, склонив тогдашнего командующего базой «Нинтай» к поддержке кандидатуры нового жреца. Командующий убедил других командующих, те — своих родственников и однокашников в штабах, волна докатилась до Совета Обороны. Жреческий совет мог и наплевать на глас светских властей, но делать этого не стал — слишком шаткой была общая ситуация. Бранвен никогда не хвастался, что был одним из крошечных камушков, подтолкнувших огромную лавину.
Тогда его попросили — лично Фархад. Почти случайная встреча. Бранвен пришел навестить родителей и встретился с новым хозяином дома. Наби, казалось, был искренне рад встрече, успехам Бранвена и тому, что он занимает должность заместителя командующего «Нинтай». Последнее вскоре разъяснилось. Доктор Наби попросил невзначай заговорить с командующим и подсказал, как именно это нужно сделать.
Единственный раз, когда Бранвен решился на что-то подобное. Единственный и успешный. С тех пор они с Фархадом Наби не встречались, и даже если возникала мучительная потребность сказать пару фраз правильным тоном в нужное время, приходилось действовать самому. Тогда подсказка Фархада сработала идеально. Приятно будет вновь поработать с ним — теперь уже долго и в одной команде. Советы такого специалиста дороже чистого плутония, на котором писала свои записки Прагма.
В левой руке у Бранвена был портфель с особо ценными документами, подлежащими экстренному уничтожению в случае опасности. К счастью, приковать, по старому обычаю, дипломата к портфелю никто не додумался. В правой кайсё Белл держал распечатку древней книги, называвшейся очень актуально — «Пять столетий тайной войны», которую он собирался использовать как пособие по ведению переговоров. Судя по изобилию удивительных и непонятных названий, территорий, имен, книга была наследием терранских предков. Зато там четко и изящно повествовалось о работе дипломата и секретного агента, о том, что делали удачливые дипломаты, как добивались своих целей. Оставалось надеяться, что методы эти действенны и поныне. Все прочие инструкции, директивы, учебники и руководства он уже прочел и, как обычно, с первого прочтения запомнил наизусть.
Эту книгу Бранвен планировал прочитать по дороге. Семь часов лета на сверхскоростном курьерском корабле в положении лежа — не шутка; хорошо, что можно загрузить текст в память противоперегрузочного скафандра и превратить забрало шлема в монитор. Смешная конструкция — чтобы пролистнуть страницу, нужно нажимать на кнопку кончиком языка.
Книга неожиданно увлекла, хоть и посвящалась по большей части деятельности секретных служб, а не дипломатии. Тем не менее, Бранвен крепко задумался о том, что «с открытым лицом» и полностью искренне — не синонимы. О том, сколько ловушек и уловок подстерегает каждого, ступившего на шаткую лестницу дипломатической работы, книга повествовала весьма выразительно.
Сколько ей лет, страшно было представить, но ведь всем известно, что мудрость с веками только крепнет…
Уже на станции дипломатической миссии он узнал, что работать придется с двумя бабами. Бранвена это здорово насмешило, но нисколько не удивило. Таковы уж они, вольнинцы. Женщины занимают половину ключевых государственных постов, и это приходится принимать всерьез, хоть и забавно. Для пущего издевательства глава делегации Вольны оказалась тоже из военных, еще и в эквивалентном звании. Вторая — специалист по межкультурным контактам, в пару Фархаду. Пародия, да и только. Наверное, вольнинцы решили пошутить. Что ж, шутка удалась.
Хотя… оставался один важный момент. Только что прочитанное наводило на мрачные подозрения относительно такой делегации, в которой двух женщин отправляют договариваться с двумя мужчинами, один из которых холост, а другой — вдовец. Книга красочно расписывала роль женщин-авантюристок, разведчиц и агентов влияния в политике.
Как Бранвен ни пытался запугать самого себя, все равно настроение было самым радужным. До переговоров оставалось шесть часов.
Шесть часов до цели всей жизни. После шести лет ожидания и упорной борьбы — смешно.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: 12–15 07/905 Вольны, 34–37 14/503 Синрин
пролог
К 2030 году теория топологических пространств получила весьма неожиданное практическое подтверждение. В Солнечной системе был обнаружен ряд объектов, классифицированных учеными, как топологические дефекты пространства, в просторечии «проколы». Параллельно с этим был совершен ряд открытий в области альтернативной энергетики и созданы первые установки, позволявшие использовать «проколы» первоначально в исследовательских, а через несколько лет и в практических целях.
Установки-»кольца» оказались сравнительно дешевы. Используя энергию солнечной плазмы, они позволяли получить достаточную мощность для обеспечения переноса материального объекта через «прокол». Каждая такая установка напоминала гигантский цветок с лепестками из тончайшего серебристого металлопластика. Крепились эти лепестки-энергоуловители к ободу диаметром в несколько километров, расположенному вокруг «прокола».