ЭСТЕР. Наверное, они все уже на том свете.
ВИКТОР. Зальцман, может быть, при такой-то жизни. Хотя… (Удивленно качает головой и негромко смеется). Боже, да и он наверняка жив. По-моему, ему сейчас… да столько сколько мне. Ха! (Думая о скоротечности времени, на секунду в молчании застывает).
ЭСТЕР (встает и идет к арфе). Ну, и где же твой скупщик?
ВИКТОР (бросая взгляд на часы). Без двадцати шесть. Скоро должен быть.
Она проводит пальцем по струнам.
За нее кое-что дадут.
ЭСТЕР. И, по-моему, не только за неё. Но, ясное дело, ты не должен продешевить. Нельзя же соглашаться на их цену…
ВИКТОР (собираясь протестовать). Я умею торговаться, не волнуйся, так просто не отдам.
ЭСТЕР. Торговаться ведь принято, разве не так?
ВИКТОР. Да не волнуйся, ведь мы еще не начинали. И я действительно буду торговаться. К тому же я знаю, как с ними надо.
ЭСТЕР (уклоняясь от продолжения спора, идет к патефону, загораясь легкой радостью). Что это за пластинка?
ВИКТОР. Комики. В двадцатые это был шлягер.
ЭСТЕР (с любопытством). И ты их помнишь?
ВИКТОР. Очень смутно. Мне тогда было лет пять или шесть. Их заводили на вечеринках специально, чтобы узнать, кто дольше не засмеётся. Должно быть, все сидели вокруг и смеялись.
ЭСТЕР. Прекрасно.
Их отношения, скажем так, почти наладились. Он к ней поворачивается.
ВИКТОР. А ты недурно выглядишь.
Она смотрит на него со смущённой улыбкой.
Да, правда. Я же сказал, что собираюсь торговаться, так почему ты…
ЭСТЕР. Да я верю. Вот мой костюм.
ВИКТОР. О, этот? И сколько? Повернись-ка.
ЭСТЕР (поворачиваясь). Сорок пять, представляешь? Сказал, что его не берут — слишком простой.
ВИКТОР (поддерживая согласие). Детка, женщинам его не оценить. Но он действительно красивый. Видишь, я же не возражаю, когда ты что-то покупаешь, хотя половина того, что продается, сплошное дерьмо. (Подходя к ней). Кстати что это за воротник? Это из тех, которые ты только что купила?
ЭСТЕР (рассматривая воротник). Нет, это старый.
ВИКТОР. Ну, пусть так. (Показывая ей свой каблук). Хочу написать в союзпотреб — как они там делают. Три недели — и посмотри!
ЭСТЕР. Ходить надо прямо. Но, надеюсь, ты пойдёшь не в форме?
ВИКТОР. Убить его мало, этого парня! Только что сменился, а Макгоуан брал отпечатки у этого подонка. Тот сопротивлялся. Тогда Мак начал крутить ему руки, ну, тут-то он прямо мне по подносу.
ЭСТЕР (словно ей это что-то напомнило). О Господи!
ВИКТОР. Я ее сразу в срочную, и к шести обещали сделать.
ЭСТЕР. Кофе было с сахаром и со сливками?
ВИКТОР. Да.
ЭСТЕР. Тогда к шести вряд ли успеют.
ВИКТОР (успокаивая себя). Обещали.
ЭСТЕР. Да забудь ты об этом.
Небольшая пауза. Но теперь уже разволновалась она — ее взгляд блуждает.
ВИКТОР. Ладно, это ведь всего лишь кино.
ЭСТЕР. Но мы так редко куда-нибудь ходим, вот все и увидят, сколько ты получаешь. А я хочу ходить. Хочу ходить в рестораны, и чтобы какой-нибудь без всяких пьянчужек, которые пристают с рассказами о своем славном полицейском прошлом.
ВИКТОР. Да это и было-то всего два раза. За все эти годы, Эстер, мне кажется…
ЭСТЕР. Я знаю, это не важно, но хочу, чтоб как тогда, когда тот человек в музее, он принял тебя за скульптора.
ВИКТОР. А я похож на скульптора.
ЭСТЕР (сдерживаясь). Но это было приятно — и все тут! И действительно, Вик, в костюме ты смотришься. Разве нет? (Снова откидывает голову на спинку). Надо было запомнить, что это за виски.
ВИКТОР. Все они из одного дерьма.
ЭСТЕР. Знаю, но некоторые вкуснее.
ВИКТОР (смотрит на часы). Посмотри-ка, а ведь он обещал ровно полшестого. Обещают что угодно. (Ходит по комнате с усиливающимся беспокойством, пытаясь погасить свое недовольство ее настроением. Его взгляд падает на выдвинутый ящик комода, он открывает его и вынимает коньки). Посмотри-ка, на них все еще можно ездить. (Проводит по лезвию ногтем).