Соломон. У меня была дочь, мир ее праху, она покончила с собой шестьдесят лет назад. И каждую ночь я ложусь спать, и она там сидит. И я вижу ее так ясно, как вижу вас. Но если бы случилось чудо и она бы снова стала жить, что бы я сказал ей? (Поворачивается к Виктору, протягивает деньги.) Значит, вы имеете семьсот, я даю вам восемьсот, девятьсот, тысячу, тысячу сто и еще пятьдесят за арфу. А теперь вы меня извините, у меня сегодня вечером много работы.
Соломон берет блокнот и карандаш и приступает к описи. Виктор складывает деньги.
Виктор (обращаясь к Эстер). Мы еще можем успеть в кино, если ты не раздумала.
Эстер. Пошли!
Виктор берет костюм и начинает вынимать его из чехла.
Не стоит, зачем?
Она поворачивается к Соломону.
Он смотрит на нее.
До свидания, мистер Соломон.
Соломон (поднимает голову). До свиданья, дорогая. Мне нравится ваш костюм. Он очень мил. (Возвращается к прерванной работе.) Эстер. Благодарю вас. (Выходит.)
Виктор. Когда начнете вывозить?
Соломон. С божьей помощью, если я еще немножко поживу на свете, так завтра прямо с утра.
Виктор. Я попозже зайду за костюмом. И здесь остаются мои рапира, маска и перчатки.
Соломон. Можете за них не беспокоиться.
Виктор. Я рад был с вами познакомиться, Соломон.
Соломон. Я тоже. И хочу вас поблагодарить.
Виктор. За что?
Соломон (взглянув на мебель). Э-э-э… Кто бы мог поверить, что я еще раз возьмусь за это дело?.. Идите уже. У меня еще так много работы…
Виктор (направляясь к двери). Желаю вам счастливо закончить все это.
Соломон. Счастливо или не счастливо — этого, мой мальчик, вы никогда не знаете до самой последней минуты.
Виктор (улыбается). Да, пожалуй. (Последний раз оглядев комнату.) Ну… пока.
Соломон (вслед уходящему Виктору). Пока, пока.
Теперь он совершенно один. Взяв блокнот и карандаш, чтобы снова приняться за работу, он смотрит по сторонам, и множество окружающих его вещей, бросающих вызов его старости, начинает действовать на него удручающе, он обеспокоен и даже испуган.
Рука его тянется к лицу, и он в растерянности теребит щеку. Потом замечает граммофон, поднимает крышку, отводит мембрану и нажимает кнопку пуска, чтобы проверить, работает ли пружина. Опускает мембрану на пластинку. Заиграла „смеющаяся пластинка“. Когда двое клоунов начинают свою болтовню, подавленность на лице Соломона уступает место удивлению. Теперь он улыбается. Он причмокивает и вспоминает. Потом он смеется и кивает в такт своим воспоминаниям. Потом хохочет и качает головой. Держится за голову и, не в силах унять смех, садится в центральное кресло. Откидывается на спинку и, развалившись в кресле, смеется до слез и беспомощно повизгивает.
Медленно опускается занавес.
Конец
