— Несмотря на то что сейчас Ву Дэнь Тань является моим противником, — проговорил Кай, — он заслуживает моего уважения и моих мыслей. Я буду думать только о нем.
Тормано Ляо улыбнулся, увидев, как Нэнси Бао Ли поднесла Риану Штайнеру бокал коктейля, состоявшего из настоянного на перце шнапса и местного алкогольного напитка, заслужившего почетное название ПИИ.
— Надеюсь, герцог Риан, вам понравится наш напиток.
— Не сомневаюсь, — любезно ответил Риан и, даже не пригубив, поставил бокал на столик. — Благодарю вас за приглашение посмотреть битву в вашей ложе.
Тормано смотрел, как Риан напряженно вглядывался в экран головизора, висевший на стене комнаты. На этот раз камера была направлена на ложу Кая, и Риан увидел сидевших там Катрин Штайнер и Оми Курита. Рядом с ними находились Питер Дэвион и Гален Кокс.
— Могу поспорить, — произнес Тормано, — что ни одного из нас не встретили бы там с восторгом.
— Добродетель не всегда вызывает восторг, — ответил Риан.
— Но она никогда не проигрывает, — осторожно заметил Тормано, — если, конечно, добродетель заключается в невмешательстве в чужие дела и соблюдении заповеди «не укради».
— Я согласен с вами, — сказал Риан, — но считаю поражение всего лишь временным препятствием на пути к полной победе. — Он сделал маленький глоток и смог проглотить его без особых последствий. — Примите мои поздравления, у вас прекрасная помощница.
— О, герцог, вы очень любезны. — Тормано посмотрел на Нэнси, та в ответ грациозно и кокетливо улыбнулась.
— Если вы позволите, у меня есть к вам небольшое дело, герцог, — произнес Тормано.
— Пожалуйста, я всегда рад вам помочь. Тормано снова посмотрел на экран. Камера показывала Питера с близкого расстояния.
— Как вам известно, принц Виктор предложил мне в качестве помощника и офицера связи между Федеративным Содружеством и движением за освобождение Конфедерации Капеллана своего брата Питера.
— Да, я слышал об этом, — бесстрастным голосом ответил Риан, — но какое отношение это имеет ко мне?
— Думаю, герцог, что у вас к Питеру может быть особый интерес. Ведь это из-за вас он прислан на Солярис.
Риан подался вперед, посмотрел на Тормано и сказал с улыбкой:
— Ну неужели вы верите всем эти вздорным слухам о том, что я пытаюсь опорочить Дэвионов?
— Я знаю, что дела говорят много больше, чем язык. Питер был помехой на Острове Скаи. Теперь его там нет. — Тормано приблизился к Риану и перешел на заговорщицкий шепот: — Я хотел спросить вас вот о чем. Вы закончили все дела с Питером, могу ли я теперь использовать его?
Риан отпил еще глоток, покрутил в руках бокал и прямо спросил:
— А ваши планы, в которых вы будете использовать Питера, сильно расстроят Виктора?
— Боюсь, что да, — ответил, лучезарно улыбаясь, Тормано.
— Ну, тогда он ваш. — Риан смотрел на Тормано, и в глазах его бегал злобный огонь. — Вы убьете его?
— Это весьма вероятно.
— Тогда сделайте мне одно одолжение. Постарайтесь, чтобы убийца был найден очень быстро.
— Обязательно, дорогой герцог. — Тормано откинулся на спинку кресла, положив руки с длинными и тонкими, как иглы, пальцами на подлокотники. — Когда я разделаюсь с Питером, ни у кого не возникнет и тени сомнений относительно того, кто его убил.
Увидев Сергея Чоу, убийца улыбнулся. Их встреча происходила в монгольском ресторане, расположенном на границе между Черными Холмами и Катаем.
— Добрый вечер, Сергей, давно не виделись.
— Да, друг мой, давненько.
Капелланец сел напротив убийцы, его лицо никак не выдавало чувств. Убийца на секунду засомневался, понял ли Сергей условный знак, но последующий вопрос Сергея рассеял его сомнения:
— Как дела, как настроение?
— Все в полном порядке. — Убийца вытащил из кармана оптический диск и передал Сергею. — Здесь данные о боеприпасах, которые понадобятся мне в ближайшее время. Пришли мне также мою обычную винтовку, ту, что твои люди сделали специально для меня.
— Хорошо, а сколько сделать зарядов?
— Сделай пятьдесят, но половину отстреляй, проведи баллистическую проверку. В следующий раз привези мне данные по баллистике и пули.
— Не волнуйся, все доставлю. — Чоу попрощался и вышел из комнаты. От убийцы не ускользнуло, что вслед за ним вышла и пара, сидевшая до того рядом с ними. Потом встали еще двое, они сидели у двери. Еще четверых убийца засек в дальнем углу.
«В общей сложности восемь, — подумал он, — и неизвестно, сколько их понатыкано по дороге. Ничего, один заряд для Риала и двадцать четыре для побега. Все будет нормально, — успокаивал он себя, — Чоу не подведет, опасаться нужно только одного человека — вот этого гиганта с ледяными глазами. Похоже, его обмануть будет трудно, но ничего, справимся. Остальные скоро успокоятся, станут ленивыми и невнимательными. И потом один рывок — и я на свободе».
— Все нормально. — Гигант кивнул, давая знать, что пора двигаться.
XXVII
Солярис-Сити, Солярис-7, Маршрут Тамаринд, Федеративное Содружество 19 апреля 3056 г.
Сидя в кабине, Кай Аллард-Ляо позволил себе улыбнуться. Все системы вооружения были проверены, броня не имела повреждений, все устройства боевого робота функционировали нормально. Кати Кесслер, выдающаяся художница, перекрасила «Центуриона», вернув ему изначальный цвет — сочетание красного с белым. В боевом роботе с такой раскраской бился отец Кая.
Перед глазами его возник образ грозного боевого робота, в котором его отец преследовал Питера Армстронга, продираясь сквозь нагромождения металла и расшибая ферробетон. На какой-то момент Каю показалось, что он сидит рядом с отцом.
«Как же рисковал отец, сколько лет он носил маску презренного, ненавистного капелланца, и Армстронг, видя в нем ляоиста, искал возможности убить его, — думал Кай. — Такая страсть к убийству людей противоположной национальности свойственна только моему дядюшке. Если бы он мог, то заставил бы меня убить Ву просто из-за его принадлежности к другому народу».
Кай никогда не забывал и едва ли забудет, как его отец рассказывал ему о своей битве с Армстронгом и как он сожалеет о том, что убил его. Это убийство преследовало Джастина Алларда всю жизнь. Думая об этом, Кай ненавидел Тормано Ляо. Ведь он рассматривает битву Кая с Ву Дэнь Танем как прелюдию к началу новой войны. Дядюшка спит и видит Конфедерацию Капеллана у своих ног и для осуществления своей мечты не пожалеет чужой крови.
«Нет, — продолжал размышлять Кай, — сегодняшняя дуэль — это не конфликт наций, а честный поединок двух бойцов. Мой отец не убил бы Питера Армстронга, если бы этого можно было избежать. Точно так же поступлю и я. Я сделаю все возможное, чтобы Ву Дэнь Тань остался жив».
В этот день повсюду шли споры о том, кто победит. Сравнивали личные качества бойцов и технические данные их боевых роботов.
«Катафракт» Ву весил семьдесят тонн, на двадцать тонн больше, чем «Центурион» Кая. Броня обоих роботов была почти одинаковой прочности, но только почти, грудь и руки «Катафракта» были защищены несколько лучше. По вооруженности робот Ву также превосходил «Центуриона». В импульсных лазерах преимущества ни у кого не было, только винтовка Гаусса на «Центурионе» была помощнее ПИИ расширенного диапазона, установленного на «Катафракте». Однако его автоматическая пушка LB-100-Х с лихвой перекрывала этот недостаток.
Основным преимуществом Кая было распределение вооружения на «Центурионе». При подходе слева Кай был способен использовать все свое вооружение, тогда как Ву не мог ввести в действие свою пушку, установленную справа. На территории Завода, с его небольшими кварталами, преимущество в ПИИ, предназначенного больше для боя на длинных дистанциях, сводилось к нулю, но Ву был искусным бойцом и на коротких дистанциях. Все это Кай имел в виду, определяя стратегию боя.
Он еще раз осмотрел кабину, проверил приборы повернул тумблер.