- Мне следует попросить совета у мистера Уилтона! - решил Пислейк.
Это заявление было встречено с единодушным одобрением. Единственным из слуг, кто мог бы рассчитывать на то, что останется невредимым, когда милорд пребывал в дурном настроении, был его управляющий, служивший в Клейкроссе задолго до рождения его светлости. Уилтон выслушал дворецкого и после минутного размышления изрек:
- Боюсь, он не будет доволен. Но считаю, что следует доложить об этом.
- Да, мистер Уилтон. Я придерживаюсь того же мнения, - согласился Пислейк и бесстрастно добавил: - Правда, он приказал, чтобы его не беспокоили.
- Понятно, - сказал управляющий, осторожно кладя перо на поднос, специально приготовленный для этого. - В таком случае я сам доложу его светлости, если хотите.
- Спасибо, мистер Уилтон, конечно хочу! - с благодарностью воскликнул Пислейк, выходя следом за ним из конторы и с почтением наблюдая, как тот бесстрашно двинулся в сторону библиотеки.
Ротерхэм сидел за столом, на котором громоздилась кипа бумаг. Когда двери приотворилась, он проворчал, не поднимая головы от документа, который внимательно читал:
- Когда я говорю, чтобы меня не беспокоили, то я имею в виду именно это. Вон!
- Прошу прощения у вашей светлости, - с непоколебимым спокойствием отозвался управляющий. Маркиз поднял голову, и его гнев слегка утих.
- А, это вы, Уилтон! В чем дело?
- Я пришел сообщить вашей светлости, что мистер Монксли желает вас видеть.
- Напиши ему, что я уехал в деревню и никого не принимаю.
- Милорд, мистер Монксли уже здесь.
Ротерхэм швырнул бумагу на стол:
- Ах, черт побери! И что теперь делать?
Мистер Уилтон ничего не ответил и продолжал безмятежно ждать.
- Видимо, придется с ним встретиться! - раздраженно бросил Ротерхэм. Скажите, пусть войдет! И предупредите, чтобы он не оставался здесь больше, чем на одну ночь.
Управляющий поклонился и двинулся к двери.
- Подождите! - воскликнул Ротерхэм, пораженный внезапной мыслью. - А какого дьявола вы стали объявлять визитеров, Уилтон? Я держу в доме дворецкого с четырьмя лакеями и не понимаю, почему вы должны выполнять их обязанности. Где Пислейк?
- Он здесь, милорд, - спокойно ответил Уилтон.
- А тогда почему он не сообщил мне о прибытии мистера Монксли?
Но мистер Уилтон не испугался грозной интонации в голосе хозяина и не ответил на вопрос. Он просто пристально посмотрел на маркиза.
Ротерхэм криво усмехнулся:
- Трусливый идиот! Нет, я имею в виду не вас, и вы знаете это. Уилтон, у меня хандра!
- Да, милорд. Заметно, что вы немного не в духе.
Ротерхэм расхохотался:
- Почему вы не скажете прямо, что я рычу, как медведь? Ладно, теперь уходите. Вы, по крайней мере, хоть не трясетесь как осиновый лист, когда я просто гляжу на вас!
- О нет, милорд. Я знаю вас уже очень долго и вполне привык к вашим приступам раздражительности, - успокоил его управляющий.
Во взгляде Ротерхэма промелькнуло одобрение.
- Уилтон, вы никогда не выходите из себя?
- В моем положении, милорд, нужно уметь обуздывать свое дурное настроение.
Ротерхэм вскинул руку:
- Замолчите! Как вы смеете, черт побери!
Уилтон лишь улыбнулся в ответ:
- Так я приведу к вам мистера Монксли, милорд?
- Нет! Ни в коем случае! Пусть это сделает Пислейк. Можете передать ему, если хотите, что я не откушу ему нос.
- Слушаюсь, ваша светлость! - сказал старый управляющий и вышел из библиотеки.
Несколькими минутами позже дворецкий распахнул дверь и объявил имя визитера. Старший из воспитанников Ротерхэма решительным шагом вошел комнату.
Это был стройный молодой джентльмен, одетый по последней моде: в обтягивающие панталоны ярко-желтого цвета и рубашку с накрахмаленным воротничком, стоящим так высоко, что он закрывал скулы. Было видно, что юношу сейчас раздирают противоречивые чувства. В глазах сверкал гнев, а щеки от страха побледнели. Он дошел до середины комнаты, сглотнул слюну, глубоко вздохну и выпалил:
- Кузен Ротерхэм, я должен поговорить с вами!
- Где ты, черт возьми, взял этот отвратительный жилет? - спросил маркиз.
Глава 17
Так как мистер Монксли, сидевший до этого в Зеленой гостиной, был занят тем, что мысленно сочинял и репетировал свою вступительную речь этот совершенно неожиданный вопрос сбил его с толку. Он заморгал и забормотал, заикаясь:
- Он не от-отвратительный. Он очень м-модный.
- Чтобы я его больше не видел! Что тебе нужно?
Задетый за живое, мистер Монксли не знал, что сказать. С одной стороны, юноше очень хотелось защитить собственный вкус в области жилетов, с другой ему был предоставлен шанс произнести свою вступительную речь. Он выбрал второе, еще раз глубоко вздохнул и начал на высокой ноте и излишне торопливо:
- Кузен Ротерхэм! Вы можете не находить приятным мой визит, вам может не понравиться то, что я должен сказать, вы можете не захотеть отвечать мне. Но тем не менее вы не можете меня прогнать. Мне необходимо...
- А тебя никто не гонит.
- Мне необходимо побеседовать с вами!
- Ты уже беседуешь со мной и наговорил довольно много. Сколько тебе нужно?
Задыхаясь от негодования, мистер Монксли сказал:
- Я приехал не за деньгами! Мне не нужны никакие деньги!
- Боже мой! Неужели у тебя нет долгов?
- Нет! Во всяком случае, больших, - поправился юноша. - И если бы я не должен был ехать сюда, в Клейкросс, денег у меня в кошельке было бы достаточно. Естественно, я не ожидал таких расходов. Невозможно жить экономно, если ты вынужден ехать через всю страну, но это не моя вина. Сначала я нанял лошадь до Олдерсгейта, потом купил билет на почтовый дилижанс, затем надо было дать чаевые охране и, конечно, кучеру. Наконец, нанял фаэтон, который довез меня сюда из Глостершира. А в результате я вынужден просить у вас дать мне деньги вперед из моего содержания на следующий квартал, если вы, разумеется, не захотите мне их ссудить. Вы, наверное, думаете, что мне следовало бы путешествовать в почтовой карете, но...
- Я так сказал?
- Нет, но...
- Тогда подожди, пока я сам скажу тебе это.
- Кузен Ротерхэм! - снова начал мистер Монксли.
- Мы не на общественном собрании. Не провозглашай "кузен Ротерхэм" всякий раз, когда открываешь рот. Скажи все, что хочешь, как нормальный человек, и садись.