— Но, дорогие мои, я не собиралась встречаться с вашей мамой. Откуда взялась эта выдумка?
Оживленные лица девочек тотчас потускнели, стали непроницаемыми. Дети словно застыли — так остро было разочарование.
— Мисс Пиннер тоже сказала, что вы не собирались с ней встречаться, но мы ей не поверили. — Мегги задумчиво водила по ковру кончиком туфельки. — Нельзя доверять ни одному ее слову, — заявила рассерженная девочка. — «Я и моя дорогая маленькая собачка!» — передразнила она гувернантку, сопроводив эту фразу уморительным жестом.
Дина засмеялась. Эмма сурово спросила:
— Значит, так вы и кривлялись весь вечер? Неудивительно, что мисс Пиннер очень расстроена.
— Она расстроена по другой причине.
— По какой же?
В глазах Мегги вспыхнул дьявольский огонь, а Дина, слегка испуганная, объяснила Эмме:
— Это была всего лишь свеча. Мы воткнул в нее булавку и сказали…
— Я сказала, — великодушно поправила сестру Мегги. — Нечего брать вину на себя.
— Ну и что же ты сказала? — допытывалась Эмма.
— Я сказала, что в одну прекрасную ночь она обнаружит горящую свечу в своей комнате, и, когда свеча догорит до того места, куда я воткнула булавку, в эту самую минуту она умрет.
— Мегги, это недопустимо жестоко! Кто научил тебя этой «ворожбе»? Неудивительно, что бедная мисс Пиннер…
— Дело совсем не в жестокости. — Мегги душила ярость. — Только колдовство может восстановить справедливость.
— Мегги, опомнись!
Девочка равнодушно пожала плечами:
— Можете не беспокоиться, все в порядке. Мы еще не зажгли свечу. Но сделаем это, если слезливая гувернантка не уймется.
Дина робко предположила:
— Может быть, это папа поехал повидать маму. Он отправился куда-то на своей машине.
— Верно! — вскрикнула Мегги. — Он уехал как ошпаренный, словно торопясь встречать поезд. Он привезет маму с собой. А у нее для нас подарки. Интересно, что она подарит на этот раз?
— Белую меховую муфту, — размечталась Дина. — Нет, дурочка, она привозила ее в прошлый. Это будут золотые часы, или серьги с брильянтами, или…
— Перестаньте городить небылицы, — вмешать Эмма, крепко обхватив обеих девочек за плечи. — Вы неисправимые фантазерки. Всего два дня назад вы уверяли меня, что ваша мать мертва.
Сказав это, Эмма тут же раскаялась: как жестоко она поступает, лишая детей хрупкой, еле теплившейся надежды. Их потухшие мордашки напоминали лица опустившихся с неба на землю; близнецы показались Эмме особенно беззащитными, словно птенчики, выпавшие из гнезда.
— Мы ничего не можем с собой поделать, — призналась Мегги. — Когда мама долго не появляется и не пишет, нам кажется, что она умерла. Иногда я думаю, что это случилось уже давно.
— Я так не думаю, — прошептала Дина. — Я так не думаю.
— Ну, ты известная трусиха! — презрительно обронила Мегги, но вдруг радостно вскинула голову, прислушиваясь к шуму машины, подъезжавшей к дому.
— Папа! — завопила она. — Бежим! Посмотрим, привез ли он маму.
Когда девочки кубарем скатились вниз по лестнице, дверь отворилась и Барнаби с помощью Вилли стал затаскивать в дом нечто длинное, тяжелое и неподвижное, обмотанное белой материей.
Луиза, тоже спустившаяся в холл в сопровождении Дадли, крепко схватила Эмму за руку
— Труп, — беззвучно прошептала она. Эмма невольно раскрыла объятия, чтобы прижать к себе детей. Она ощутила, как дрожат их маленькие тела; девочки будто потеряли речи…
Тут Барнаби бодро скомандовал:
— Подавай сюда! Дедушка вернулся домой после чистки.
Громкий смех Дадли рассеял все страхи:
— Ха! Ха! Ха! А нам показалось, что ты привез домой мертвое тело, старина.
Глава 11
Два мраморных джентльмена, оба суровые и длинноволосые — это уж слишком. Холл теперь напоминал кладбище.
Эмма, наблюдавшая за тем, как Барнаби сбрасывает с дедушки Корта саван, с драматической ноткой в голосе спросила:
— Куда ты за ним ездил?
— В Чатхем. Там есть человек, который считается прекрасным специалистом…
— В Чатхем! — воскликнула Эмма. — Но он расположен дальше, чем Кентербери.
— Ну и что?
— Но ты сказал, что собираешься поработать.
— Верно. Но вдохновение оставило меня. И тут позвонил этот человек и сказал, что дедушка готов…
— Он прекрасно справился с задачей, — восхитился Дадли. — Клянусь, ему удалось даже заделать проклятую трещину, обезобразившую деда. Куда мы поставим дедушку? Предлагаю поместить его под гравюрой «Отступление под Монсом». Ведь он получил свою рану именно там.
— Думаешь, деду приятно, чтобы ему постоянно напоминали о поражении? — саркастически спросил Барнаби.
Дадли переменил тон и серьезно ответил:
— Он умер от этой тяжелой раны несколько лет спустя. Ну, а если мы не хотим тревожить прадедушку — не могут же они оба стоять по обе стороны двери, как часовые, — то придется водрузить деда на прежнее место, возле лестницы. Хотя это и небезопасно: стоит неосторожно его задеть — мраморный дедушка обрушится кому-нибудь на голову.
Похоже, дедушка сотворит свое черное дело с превеликим удовольствием, подумала Эмма, глядя на суровое мраморное лицо…
Луиза ни с того ни с сего начала посмеиваться.
— Как это забавно. Все почувствовали себя виноватыми, когда решили, что это мертвое тело… — Гувернантка осеклась, вспомнив о детях.
— В свершении какого преступления, смею спросить? — гремел Руперт, входя в дом. — Кто-нибудь ждал появления трупа?
Словно гостя к чаю, подумала Эмма.
— Ради всего святого, — взмолилась она, — что за чушь мы несем! Да еще в присутствии детей.
— И правильно делаете, — одобрила взрослых Мегги. — Нас не запутаешь никакими трупами. Мы с Диной весь вечер занимались колдовством и ожидали какого-нибудь чудовищного происшествия.
* * *
Но, несмотря на браваду, ни Мегги, ни Дина не могли заснуть в эту ночь. Они трогательно о чем-то просили: то принести воды, то включить свет, чтобы не было так страшно, то выключить его, потому что он мешал им спать, то жаловались на холод… Эмма поднялась в детскую и читала им с полчаса. Она еле держалась от усталости. Буквы сливались в одну неразборчивую черту, но две пары беспокойных глаз бодрствовали, зорко наблюдая за ней.
— Сейчас я погашу свет, и вы заснете, — с надеждой проговорила она.
— Нет, Эмма, не уходи. Пожалуйста.
Мегги в первый раз назвала ее по имени. Обольщаться еще рано, но это один из тех редких случаев, когда девочка хотела к ней подластиться. И все же Эмма засомневалась. Она лишь надеялась, что дети, жившие в таком неустроенном, тревожном мире, потихоньку привязывались к ней — как к надежному другу. Эмма растрогалась.
— А теперь послушайте меня, — обратилась она к детям. — Не могу же я сидеть здесь всю ночь. Нет причин, которые могли бы помешать вам заснуть. Кругом все спокойно, мои маленькие глупышки.
— Мы боимся, — прозвучал жалобный голосок Дины.
— Ничего вы не боитесь. Я не верю, что вас так легко испугать. Если вы способны втыкать булавки в свечи, надеясь, что кто-то от этого умрет…
— Но мы не зажгли свечу, — оправдывалась Дина.
— И я сожалею об этом. — Мегги была неуклонна. — Мисс Пиннер — отвратительная личность. Если она в скором времени не уберется из дома, то останется в Кортландсе навсегда.
— Навсегда?! — Эмма удивилась проницательности девочки.
— Она все время разглагольствует о том, как счастлива будет здесь ее ненаглядная собачонка. Гувернантка почти уверена, что останется у нас — если сможет. Я отравлю ее карликовую собачку!
— Эмма! — Снизу донесся нетерпеливый голос Барнаби. — Хватит развлекать этих несносных детей, спускайся ко мне.