Волнение, охватившее его, прервало ход мыслей.
— Опять об этом партнерстве, — он фыркнул с отвращением. — Ведь ты вице-президент. Зарабатываешь больше денег. Касс считает тебя Чудо-Женщиной. Почему ты не успокоишься?
Сара подняла голову, и он увидел ее лицо в зеркале над комодом. Она смотрела на его отражение в зеркале, словно знала что-то, чего он не знал, и не могла найти слова, чтобы сказать ему об этом.
Брайен растянул губы и вдохнул в себя воздух.
— Черт возьми, Сара, я бы преподнес тебе эту должность на серебряном блюдечке, если бы мог. Но ты же знаешь, я не могу ее получить из воздуха.
Сара печально опустила голову. Голос ее был хриплый, такой же разбитый, как она сама.
— Я не виню тебя за то, что ты не понимаешь. Я только сейчас начинаю понимать сама.
Слова ее застряли где-то между коротким смехом и всхлипом.
— Я всегда чувствовала себя твоим партнером. Формальное соглашение было просто… формальностью. Мне этого не нужно было, но я думала, что это нужно тебе.
Она подняла голову, в глазах ее стояли слезы, она смотрела на его отражение в зеркале, рот ее скривился наподобие улыбки.
— Я думаю, что пыталась сказать нам обоим что-то, но не знала, что и как.
Он сунул руки в карманы, но не двинулся с места, не заговорил. Он никогда не видел ее такой, никогда не слышал, чтобы она так откровенно с ним говорила.
Она вынула пару шелковых белых трусов из ящика и стала вертеть их в руках.
— Брайен, я больше не хотела, чтобы ты видел во мне только служащую твоей фирмы.
Во рту у него пересохло, когда он услышал ее слова, словно она сама поняла истину в тот момент, когда говорила.
— Что ты хотела? Она пожала плечами.
— Наверное, я хотела, чтобы ты видел во мне равную тебе, а не кого-то, кого ты должен направлять, за кого должен отвечать. Наверное, я хотела занять место рядом с тобой.
Она подошла к кровати и бросила в чемодан пару трусов, потом повернулась и посмотрела ему в лицо.
— Я хотела, чтобы ты увидел меня.
— Ты думаешь, я не видел? — сказал он, чувствуя в горле наждачную бумагу. — Я тебя знаю лучше моих собственных детей или бывшей жены. Ты всегда шла рядом, преодолевая трудности вместе со мной.
— Да, — сказала она. — Но я должна была работать вдвое больше, чтобы доказать тебе, что я заслуживаю быть твоим партнером. — Она покачала головой. — Ты думал, что я выбилась из сил, а я просто училась жить собственной жизнью. Мне хотелось быть кем-то, кроме бывшей жены Чака и матери Стефани.
Брайен не двигался, почти не дышал, принимая словесные удары, наносимые таким тихим голосом, что он должен был напрягать слух, чтобы услышать ее.
Желчь поднималась и заполняла горло, горькая и едкая.
Правда била больно.
Глава 27
У него возникло такое чувство, словно она опять ушла от него. Брайен надел ботинки, рубашку, слушая, как Сара меняет заказ на билеты, потом вызывает такси. Они могли быть рядом сейчас, но Сара так тщательно его отшила, что они были все равно, что в разных городах.
Брайен удивился и сконфузился, когда Сара сказала все, что думала. У него даже не было времени ответить. Она тут же взяла трубку телефона. Его собственная уверенность рухнула под тяжестью правды. Это же было так просто — но он не видел ничего. Для него всегда имело значение только свое мнение. Брайен был настолько уверен в свой правоте, что все остальные просто обязаны быть неправыми. Он никого не слушал. Он никого не видел, тем самым разрушая все отношения, которые что-то значили для него.
Сара всегда точно знала, что она делала и почему. Она всегда ставила на первое место людей, которых любила, чего бы ей это ни стоило. Дважды она отвергала предполагаемую должность компаньона, потому что знала, что еще неспособна на стопроцентную отдачу.
Выбилась из сил.
Какая шутка. Это был для него только удобный случай убедить себя, что Сара нуждалась в нем. Из того, что она сказала, стало ясно, что это было необязательно. Она все время нуждалась в нем. Точно так же, как он нуждался в ней.
Оба они все-таки некоммуникабельные люди.
Брайен услышал, как Сара включила душ. Ясно, с ним попрощались. Он подхватил пиджак, галстук. Сегодня уже достаточно сказано.
Он вышел из дома, застегивая пиджак, и остановился, ослепленный утренним солнцем. Привыкнув к свету, он огляделся.