Да эти двое сами ничего не умеют. Слава богу, у меня здесь был вес и право голоса. Не было сил смотреть, как морщится и вздрагивает покорная совершенно не от удовольствия, явно раздвигая свои пределы боли. Ради кого? Вот этих двух извергов.
- Стоп, - проговорил я громко, но спокойно. — Остановите сцену.
Один остановился сразу, а второй продолжал хлестать связанную на кресте покорную.
- Стоп, я сказал.
Он очнулся и взглянул на меня яростно. Типичный садист. Для него, конечно, тоже найдется пара, но не та, что привязана к кресту.
Не Айза.
- Ты кто такой?
- Жень, придержи коней, - одернул своего дерзкого приятеля более вменяемый участник сцены. — Он наблюдатель.
- И что с того?
- Я имею право остановить сцену, если она опасна для покорной, - объяснил я.
Господи, он и правил не знает. Мимо шел что ли? Дай зайду, выпорю какую-нибудь девицу на глазах у изумленной публики.
Куда катится мир?
Мой наставник за такое уложил бы меня самого на лавку и отходил бы розгами.
- Ну ладно. Так чего надо? — продолжал искрить вежливостью дом из Южного Бутово.
- Надо понимать, друг мой, - проговорил я нарочито снисходительно и спокойно, - что двойная флагеляция имеет очень серьёзные последствия, если исполнять ее неправильно. Также она может принести покорной море удовольствия, но это не ваш случай.
- Она не сказала стоп-слово, Артур, - выпалил тот, кто меня, кажется, узнал.
- Судя по всему, она и не скажет, но вы оба не видите, что ей больно и плохо.
- С чего ты взял?
Я подошел к кресту и оттянул тугую веревку, которая фиксировала запястье покорной.
- Во-первых, путы уже стерли ее кожу до крови.
Взяв со стола нож, я аккуратно разрезал веревки. Айза всхлипнула, свобождаясь. Она молчала, не реагируя, не поднимая на меня глаз, но я сразу ощутил, что теперь она ориентирована именно на мои приказы.
Помнит правила. Молодец.
- Стой прямо, - велел я ей.
Она не шелохнулась, лишь расправила плечи. Я коснулся ее живота, который стал алым от интенсивных и частых ударов.
- Оба ваши флогера слишком жёсткие, почти опасные. Я сам никогда такие не использую. Конечно, есть возможность для игр с продвинутым мазо, но это не ее случай.
- Откуда ты знаешь? Она не остановила, на пискнула, - ожил грубиян.
- Назовем это опытом, интуицией и внимательностью. С каждым ударом она не стонала, а кривилась от боли. Ты, разумеется, этого не видел, потому что сильнее озабочен флогером в руке, чем покорной.
- Это претензия что ли?
- Это факт. Вы ведете обучающую сцену и должны понимать...
- Ох, ладно, - перебил он меня, махая руками, - поняли. Теперь можно ее привязать обратно и мы продолжим не с такой силой...
- Нет. — Как же тяжело давалось спокойствие. - Никакой сцены не будет, пока ее кожа не заживет. Если только кто-то из присутствующих не согласится заменить Айзу.
Как только я произнес ее имя, она чуть вздрогнула. Я обвел взглядом собравшихся. Свободная девушка сразу опустила глаза, а своих покорных ни один доминант, конечно, не предложил.
Я взял со стула халат и накинул Айзе на плечи.
- Умойся и приходи в свободную спальню на второй этаж.
- Да, сэр, - тихо ответила он, продевая аккуратно травмированные руки в рукава.
- Сцена закончена, господа. В соседнем зале идет демонстрация шибари. Советую посмотреть, - проговорил я и отправился в свободную игровую.
- Разве он не должен был нас спросить? - услышал я за спиной. — Она ведь наша.
- Нет. Теперь она его. Черт Кость, я же просил тебя не...
Дальше я уже ничего не разобрал, да и не хотел. Больше меня интересовало
наличие в игровой восстанавливающей мази, потому что эти два придурка даже не думали банально обработать раны покорной.
Член дернулся в штанах от одной мысли, что я сейчас прикоснусь к ней. Сколько раз я видел ее в клубе, но не вмешивался, не присоединялся. Часто мне казалось, что ее удовольствие на грани, но... Мало ли кто как развлекается. А вот сегодня я просто не мог игнорировать банальные издевательства над красивой женщиной, опытной покорной.
Все же, почему она сама не сказала хотя бы «желтый». Не знаю стоит ли спрашивать об этом. Есть ли у меня право...
Я наблюдатель, а не ее Мастер.
От одной мысли об обладании ею всецело я снова ощутил болезненно сладкий укол в паху.
Черт, она меня заводит одним своим существованием. Надо держать себя в руках.