– Значит, решился все-таки. – Ошеломленно прошептала Соня
– Что значит решился? Так ты знала? – буквально взвизгнула Катя. – Ты знала и молчала!
Соня даже замерла от того взгляда, которым одарила ее сестра. Столько ненависти и злобы плескалось в нем. Не стоило и пытаться, что-то объяснить Кате, не поверит, да и слушать не станет, а потому лишь устало прикрыла глаза. Только головой отрицательно покачала в ответ.
– Не выйду! – Прошептала у самого уха сестры Катерина. – Лучше сбегу!
– Бог с тобой, Катя. – Удивленно распахнула глаза Софья. – Что ты такое говоришь? Папенька не позволит. Запрет тебя до самого венчания в комнате.
А Катя словно и не слышала сестру. Глаза ее лихорадочно блестели, перебегая с предмета на предмет, руки комкали белый кружевной платочек. Весь ее вид говорил о сильном волнении, что владело ею в данный момент.
– Вот увидишь! – шептала она почти беззвучно.- На следующей неделе прием у Вяземских, вот там и сбегу. – И резко развернувшись, выбежала из комнаты.
Соня так и осталась сидеть у окна, смотря в то место, где только что стояла сестра. А потом, как мягкая патока, в голову просочились слова « на следующей неделе прием у Вяземских». Ахнув, Сонечка схватилась за вдруг запылавшие щеки. Сердечко в груди на миг остановилось, а потом, совершив кульбит, застучало с бешеной скоростью. В большом волнении Соня вскочила с кресла и заходила по комнате. Неужели совсем скоро она увидит его. Его волшебные глаза, чарующую улыбку. Словно музыка будет литься его голос. Даже мысли о сестре ушли на второй план. Собственные эмоции переполняли душу.
***
Наталья Вяземская стояла возле зеркала, любуясь своим отражением. Ай да хороша! Точеная фигурка, словно вылепленная рукой умелого скульптора, миниатюрное, кукольное личико. Черные дуги бровей и четко очерченный рот, огромные голубые глаза, опушенные темными ресницами. Натали кокетливо улыбнулась своему отражению. О да, она прекрасно знала себе цену! Бог одарил ее самым большим богатством- красотой, которой она, к слову сказать, очень умело пользовалась. Послав воздушный поцелуй своему отражению, Наташа направилась к выходу. Пора было спускаться. Скоро начнут собираться гости и она, как радушная хозяйка, должна встречать их. Не зря же целую неделю Наташа готовилась к этому приему.
Софья с замиранием сердца поднималась по огромным ступеням особняка Вяземских. Распахнулись тяжелые двери, и свет на секунду ослепил глаза. В этой яркой вспышке, словно видение, стояла женщина, в богатом синем платье. Приветствуя Милорадовых, она улыбалась и что-то говорила красивым грудным голосом. Соня очарованная, даже слов разобрать не могла. А потом взгляд ее скользнул по стоявшему рядом мужчине и щеки залил предательский румянец. Андрей Вяземский мягко улыбался, смотря на нее, и у Сони перехватило дыхание. Темная прядка волос падала на его гладкий лоб и Софье до дрожжи в руках, захотелось прикоснуться к ней. Даже ладошки пришлось сжать в кулачки, борясь с этим искушением. А дальше все завертелось и закружилось. Множество знакомых и незнакомых лиц, смех и улыбки. Перешептывания за спиной, Соня чувствовала особенно сильно. Но, наблюдая, как Вяземские оказывают особое расположение молодой княжне Милорадовой, косые взгляды сменились приветливыми улыбками и Сонечка немного расслабилась. В непринужденной обстановке прошел ужин и княгиня Вяземская предложила устроить танцы. Разгоряченные вином гости с радостью поддержали эту затею.
– А Андрей Дмитриевич, очень даже не дурен. – Катя окинула взглядом стоящую рядом сестру.
- Ты это о чем? – Соня взволнованно обмахнулась веером, стараясь справиться с жаром, охватившем лицо.
– Не стоит лукавить, Софьюшка, - заулыбалась Катерина. – У тебя ж на лице все написано. Смотришь на него, а глаза так и светятся. Только ты, милая, не забывай - женат твой князь! - Соня даже вздрогнула от того злорадства, что промелькнуло в глазах сестры.
– Катя, что с тобой стало? Ты же никогда не была такою злою. – Младшая Милорадова не узнавала свою старшую сестру. – Почему ты на меня выплескиваешь все свои обиды?
– А ты как думаешь, Соня, - зло зашептала Катя. – Меня значит замуж за старика какого-нибудь, который перед смертью решил потешить свое самолюбие и дряхлое тело, а тебе князя молодого и красивого. Ни кто не захотел понять моей любви к Глинскому и протянуть руку помощи и ты первая из них. А ведь я всегда верила, что ты меня поддержишь. А оно вон как вышло. Ну, так теперь ты и сама испытаешь мое горе. Узнаешь, какого это любить и не иметь возможности быть со своим любимым! – и, зло рассмеявшись, Катя отвернулась.