― И ты туда же? ― он прошел к раковине и налил еще стакан воды. ― Я понимал, когда у этих шарлатанов всякую фигню покупала моя сестрица ― интеллект никогда не был ее сильной стороной; когда моя мать ― юрист с двумя высшими образованиями ― что-то у них приобрела, я подумал, что она их посадить хочет; но ты! ― он театрально развел руками. ― Порочишь звание студента нашей альма-матер! ― он усмехнулся, скривив слишком пухлые для мужчины губы.
Я хмыкнул, ожидая, на самом деле другой реакции.
― А попойки каждые три дня звание студента не порочат.
― Попойки нет, ― спокойно ответил Мариус, вытаскивая из холодильника сыр и хлеб и попутно нажимая кнопку электрического чайника. ― Наш университет славится тем, что выпускает критически мыслящих алкоголиков. Все три слова в этом звании одинаково важны.
Я усмехнулся, глядя, как он дрожащими руками пытается приготовить нам завтрак, и от греха подальше забрал нож. Оттяпает себе полруки ― флакончик Любви потребуется уже его девушке.
― А что Рокси? ― невзначай поинтересовался я, нарезая бутерброды.
Мариус помрачнел, глядя на закипающий чайник. Всыпав прям из банки растворимый кофе в две чашки, он залил его кипятком, чудом не расплескав его по всему столу.
― Ничего, ― пожал он плечами, забирая у меня бутерброды, а мне доверяя донести чашки с кофе, чтобы потом не отмывать пол на кухне. ― Ты же знаешь.
― Она тебе нравится.
― И что? Я ей тоже нравлюсь, ― пожал плечами Мариус. ― Сегодня нравится ― завтра нет. Я же не люблю ее.
― А хочешь полюбить? ― я посмотрел прямо в карие глаза.
Одногруппник взглянул на принесенный мной пакет и снова цокнул языком.
― Для меня, значит? ― спросил он.
Я кивнул, наблюдая как он с видимой неохотой развязывает пакетик и вынимает на свет его содержимое. Внутри меня все клокотало от предвкушения. Его взгляд задержался на рецепте, потом переместился на флакончик. Открыв, он осторожно понюхал содержимое.
― Давай, ― усмехнулся я. ― Любовь ― классное чувство.
― То-то я смотрю у нас в университете за четыре года три самоубийства от любви было, ― хмыкнул Мариус. ― Ну ладно… в конце концов, чего я только не пил… особенно вчера.
Он снова наполнил стакан водой и поставил его передо мной.
― Нальешь за мое здоровье?
Я наклонил пузырек, наблюдая, как одна, а затем вторая капля падают в стакан. Жидкость в бутылочке была прозрачная, но вода моментально покраснела и стала винного цвета.
― Если в университете тебя будут называть Иисус, то я в этом не виноват, ― заметил Мариус, неуверенно беря стакан и осторожно делая глоток. ― Вода как вода, ― сообщил он, уже без опаски допивая содержимое.
― Кстати, брелок ты должен подарить Рокси, ― заметил я. ― А браслет надевай сам.
― Окей, ― Мариус пожал плечами, просовывая руку в круг из белого металла. ― Ладно, я побежал. Обещал Джеку помочь подарок для его подружки выбрать.
Ни малейшей тени смущения не отобразилось на его лице. Если снадобье и действовало, то явно не слишком быстро.
***
Неделя пролетела незаметно. Каждый день я напоминал Мариусу о необходимости выпивать стакан Любви утром и вечером и ждал. Наверное, так отцы ждут, пока их ребенок сделает свой первый шаг. Я ждал, пока мой несмышленыш сделает первый шаг навстречу девушке.
Но ничего особенного не происходило. Рокси слегка удивилась подарку, который ей преподнес Мариус, но искренне обрадовалась, даже чмокнула его в щеку. Они периодически встречались. Наедине или в компании. Но Мариус не влюблялся.
Началась вторая неделя. Мариус привычно вошел на кухню, привычно взглянул на меня, скривился и наполнил стакан водой.
Снадобье он на этот раз наливал себе сам, руки уже не тряслись. Близились контрольные срезы знаний, а на это время среди студентов действовал строгий сухой закон, а те, кто его нарушал, как правило, покидали наше учебное заведение после ближайшей сессии.
Я хотел напомнить, что с этого дня нужно принимать по одной капли, но он уже налил две, а потом на секунду замешкался и добавил еще одну. Цвет стал алым.
― Не действует же, ― ответил Мариус на мой молчаливый вопрос. ― Хочешь ― на спор выпью всю бутылку? ― он лукаво подмигнул. ― И ничего со мной не случится. Ни в кого не влюблюсь.
― Нет, ― запротестовал я. ― Давай, как продавец советовал.
Мариус хмыкнул, но послушно отставил пузырек в сторону.
― Если не подействует до конца недели, то ты выступишь с докладом «Как не попасться на удочку мошенников». Публично. С примерами, ― он протянул мне руку для пари.
― А если влюбишься, то ты мне даришь две, нет, три бутылки шампанского, ― пожал я его ладонь.
― Почему три? ― поинтересовался Мариус.
― Одну выпью за твое счастье, вторую ― за счастье Рокси, третью ― за ваших будущих детишек.
Мариус фыркнул. Но вскоре посмеиваться пришлось мне, потому что обещанные три бутылки я выиграл спустя четыре дня.
Он пришел смущенный, неуверенный и молча поставил передо мной бутылки. Потом вздохнул и молча вышел из комнаты.
К Рокси.
Да, он влюбился. По уши. Безрассудно. Так не влюбляются даже в самых тошнотворных мелодрамах.
Он вставал на три часа раньше, чтобы поехать к ней на другой конец города и проводить до университета. А потом провожал ее каждый день до дома. Он дарил ей подарки. Он писал стихи.
Мариус писал стихи. Человек, который никогда в жизни добровольно даже не читал их, начал писать. Корявые, без рифмы, но едва ли не каждый день. С Рокси они проводили вместе каждую свободную минуту. Он стал немногословен, перестал появляться в компаниях. Мне он рассказывал о фильмах, которые они смотрели, о том, как пахли ее волосы, о ее жизни.
Рокси, Рокси, Рокси.
Я слышал только о ней. Всегда. Каждую минуту. Кроме двух моментов: утром и вечером, когда он выпивал за раз по пять капель Любви и, глядя на меня счастливыми и безумными глазами, говорил, что он влюблен.
Я даже глаза закатывать перестал. Некогда ироничный Мариус теперь все воспринимал на свой счет. Не хотелось лишний раз нарываться. И теперь я снова терпеливо ждал, пока закончатся капли в бутылочке, чтобы постепенно жизнь вернулась на круги своя.
========== Часть 3 ==========
Мариус по привычке перевернул флакончик Любви, но оттуда сорвалась лишь одна капля. Последняя. Больше ничего не было.
Мариус растерянно посмотрел на меня и медленно, смакуя, выпил содержимое стакана.
― А как дальше? ― тихо спросил он, с неподдельным испугом глядя в пустой стакан.
Я пожал плечами, делая глоток кофе.
― Ничего. Ты же уже влюбился. Вот и наслаждайся жизнью.
Мариус неуверенно кивнул, нервно вертя стакан в руках. На ходу запихнув в себя печенье, он выскочил из дома. Я не сомневался, куда он пойдет.
А я накануне обещал, что забуду на денек дорогу в нашу квартиру, тем более что на кафедре мне подвернулась работка. Ничего интересного ― бумажная волокита, заниматься которой профессора считали ниже своего достоинства. Их уровню соответствовало присвоение лавров за исследование, а для всякого рода принеси-подай, напечатай-размножь были студенты.
На данный момент таких было двое. Бойкая Эйша с параллельного потока, которой прочили великое будущее в науке и как минимум парочку фундаментальных открытий. И скромный я, которому прочили четверку без экзаменов, если я буду после пар забивать данные кем-то проведенного исследования и освобожу преподавателей от вгоняющей в тоску рутины.