― Это поможет Мариусу? ― прошептал я.
― Нет, ― спокойно ответил старик.
Я замер на несколько секунд, думая, что ослышался, но продавец спокойно прибирался, словно ничего и не произошло.
― Что? ― неуверенно переспросил я.
― Нет, это не поможет Мариусу, ― повторил старик, заканчивая убирать все на свои места. ― Хочешь чаю?
― Тогда зачем? ― прошептал я.
Продавец усмехнулся и нажал на кнопку электрического чайника.
― У тебя сейчас целая гамма эмоций, ― пояснил он. ― Досада, Стыд, Страх, Жалость, Разочарование, Смущение, Ответственность… можно я еще возьму пробирочку Возмущения?
― Нет! ― огрызнулся я, скрестив руки на груди.
Старик пожал плечами, убирая полученные пробирки в белый ящик в углу. Я заметил, что там стоит целая очередь таких же.
― А браслет? ― вспомнил я.
― Браслеты накапливают эмоции, ― ответил старик. ― С них можно взять больший спектр, но качество хуже. А из крови все получается более свежим.
Меня передернуло. Хотя, куда уже отступать, если так далеко зашел?
― Как мне помочь Мариусу? ― глухо спросил я.
Старик хмыкнул.
― А ты понимаешь, почему так произошло?
― Он выпил слишком много? ― спросил я.
Старик помолчал, а потом неожиданно ласково погладил меня по голове.
― Ты дурак, малыш, ― произнес он. ― Я расскажу, что происходит, раз студенты не любят чтение полезной литературы. В каждом из нас есть определенный набор постоянных эмоций. Кто-то вечно испытывает Радость. От того, что его повысили, от того, что в магазине скидка на шоколад, от того, что у соседа украли машину… Другие вечно грустят. Третьи постоянно чувствуют ответственность за своих и чужих. А потом они приходят ко мне и говорят: хочу любить, гневаться, умилять, восторгаться, печалиться и еще кучу всего. А потом за все приходится платить. Ты захотел, чтобы твой приятель полюбил. Пожалуйста. Но к любви идет еще Ревность, Скрытность, Безрассудность… Они действуют на уже имеющиеся эмоции. Твой приятель стал более уверенным в себе. А потом нам пришлось его лечить Безразличием, Искренностью и Доверием, чтобы убрать хотя бы побочные симптомы. В итоге, мы получили то, что получили.
― И что теперь делать? ― спросил я.
― В таком состоянии, порошки ему не помогут. Нужны свежие эмоции, ― лукаво подмигнул старик.
― Я готов!
― А у тебя их нет.
― Я готов их достать! ― лихорадочно дыша, сказал я.
Старик позволил себе короткую ухмылку и посмотрел на меня своими синими глазами.
― Хорошо.
========== Часть 5 ==========
Я сидел в каморке у старика и неосознанно пытался закрыть пылающее от стыда и запоздалого раскаяния лицо руками. Костяшки пальцев еще ныли. Сегодня утром мы с Мариусом подрались.
Старик потребовал его кровь, а я не смог придумать ничего лучше, чем вынудить его на драку, а потом притащить продавцу платок, пропитанный кровью из разбитого носа друга. Старик в ответ хмыкнул, но платок взял, затолкал меня в каморку и дал льда приложить к подбитому глазу.
― Что там? ― тихо спросил я.
― Немного Грусти, много Уверенности, Безответственность и Безрассудство. Сильно досталось?
― Нет, ― ответил я. ― Он с детства спортом занимается.
― Тебе.
Я потер глаз, но отвечать не стал.
― Ну что? Пойдем искать людей, которые НЕУВЕРЕННЫ В СЕБЕ, ОТВЕТСТВЕННЫ, РАССУДИТЕЛЬНЫ И РАДЫ?
― Одновременно?!
Старик коротко хохотнул, потом подошел ко мне и похлопал по плечу.
― Пойдем, дружок. Только для начала, сними свою ярко-желтую удавку с шеи и замотай лицо вот этой, ― он протянул мне темно-серый шарф.
Мы вышли из лавки, которую старик предусмотрительно закрыл на замок уже в сумерках. Мне он отдал аптечку и повел серыми промозглыми улицами. Иногда он заводил меня в магазины или кафе, но долго времени мы там не проводили. Пройдя по кругу, он выходил назад и под локоть выводил меня, прерывая на полуслове продавщиц и официанток, рассказывающих о новой мужской коллекции пальто или тыквенном латте, который несомненно нужно попробовать.
Я не понимал, как хромой старик может быть таким выносливым. Мы прошли, по меньшей мере, километров пять по холоду, и даже я ― молодой парень ― уже хотел остановиться хоть где-то, чтобы погреться, но продавец спокойно шел, словно не чувствовал холода и усталости. В седьмом по счету кафе, я уже привычно рассеянно улыбался очередной официантке, готовый снова вернуться на улицу.
Старик привычно взял меня под локоть, но вместо выхода повел к одному из столиков. Официантка последовала за нами.
― Лавандовый раф, говорите? ― поинтересовался продавец.
Как он это услышал? Я стоял рядом с девушкой и пропустил это мимо ушей, а он обошел весь зал!
― Да, ― кивнула официантка и заготовленной скороговоркой продолжила: ― Из сезонной коллекции у нас есть облепиховый пунш, лавандовый раф, грушевый капучино и апельсиновый латте.
― Мне раф, ― улыбнулся старик. ― А молодому человеку пунш. Он изрядно продрог. И счет сразу принесите.
Девушка записала все в блокнотике, улыбнулась и тут же удалилась.
― Вы тоже замерзли? ― спросил я.
― Нет, но я нашел донора для твоего приятеля, ― ответил старик. ― Девчонка, которая сидит справа от меня.
Нарушив все законы шпионажа, я в ту же секунду посмотрел туда. За соседним столиком, действительно, в одиночестве сидела брюнетка в белом свитере крупной вязки, разговаривающая по телефону. Кофе перед ней был практически нетронутым, но изрядно размешанный соломинкой, которую она нервно теребила в руке.
― Тина-а, ― едва ли не простонала она в трубку. ― Я. Понятия. Не. Имею. Что. Делать. ― Она устало облокотилась локтем о стол и посмотрела в нашу сторону. Я тут же отвернулся, но девчонка все-таки голос немного понизила. ― С одной стороны, Мэтт. С другой стороны, работа. С третьей, учеба. Я не зна-а-ю. Я хочу быть с Мэттом, но магистерская степень – это моя мечта. Лучшего места на работе, чем мне предложили сейчас, у меня не будет, но из-за этого мы почти не видимся с Мэттом. Мне нравиться учиться, но из-за этого мне приходится брать отгулы на работе. Я не могу решить, от чего отказаться.
Вернулась официантка с напитками и счетом, куда старик тут же положил несколько банкнот и прервал мой порыв потянуться к кошельку, взмахом руки.
― Считай это подарком постоянному клиенту.
Я почувствовал себя преступником, когда мы двинулись вслед за девушкой по улице. Она шла в красном пальто, воткнув наушники, и ни за что бы не обратила на нас внимания, даже если бы мы шли прямо за ней, но скорость нам пришлось значительно увеличить ― девушка шла быстро.
В вечернем парке было безлюдно, только мы вдвоем и ярко-алый силуэт перед нами.
А дальше я даже не понял, что произошло. Одним движением старик СМАХНУЛ девушку в сторону и, несмотря на крик, который сменился жалобным всхлипыванием, потащил ее в чащу.
Я ждал криков, воплей, проклятий, драки, как все это бывает в фильмах. Но вместо этого девушка вся обмякла, сжалась и только смотрела на нас наполненными ужасом голубыми глазами.
― Не убивайте меня! ― прошептала девушка.
Старик деловито снял с нее пальто и закатал рукав свитера. А я стоял, как парализованный.
― Жгут! ― приказал он.
Я начал рыться в чемоданчике, но пальцы словно стали деревянными. Я ничего не видел, не понимал, что происходит, в итоге, из рук все просто вывалилось на землю.