Ведун не сводил глаз с сумасшедших охотников. Учуяв пищу, они тянулись к сумкам возле ног старика.
– Последняя чистая Веста скончалась одиннадцать Зим тому как, и больше никто не родился. Перед тобой все, кто выжил в Исходе к этому дню, и кроме меня ни одного в здравом рассудке. Я был с этим племенем с первых Зим, и нынче я вижу его завершение. Наша Мати такого бы не похвалила, да-да, она бы печалилась. Каждое навье дитя дорого её сердцу. Я подвёл Черно-Мати, и предки от меня отвернулись…
Кто-то из одержимых попытался выхватить из сумки кусок, но старик отогнал его злобными криками. В ответ загнусавил обиженный вой, и сумасшедшие бросились прочь.
– Не вам, твари! Может она что захочет! Может ей что приглянется по душе!
Он снова обернулся на Лиску и виновато улыбнулся перед девчонкой. Палец с траурным ногтем прижался к блёклым губам Ведуна:
– Тише, тише, тише. Есть одна тайна, о которой не знает никто. Я хочу показать…
Он заковылял на костлявых ногах к боковому тоннелю. Лиска проследила за старцем лучом фонаря, одновременно косясь на бледные тени безумцев. После ругани Ведуна, те пока подходить опасались, сумок не трогали, а значит и её тоже.
– Иди, иди сюда, милая. Иди ко мне, не бойся, колдунов рядом нет, – шептал Старик, запустив длинные руки за борт вагонетки. Через пару секунд он помог выбраться оттуда испуганной девочке. Малышке было чуть больше десяти Зим, длинные волосы то ли сами черны, то ли почернели от грязи. Большие глаза голубого цвета смотрели на тёмный мир с опаской дикого зверя. Старик подхватил девочку на руки и нежно прижал малышку к груди.
– Вот она тайна наша. Даночка – последняя дочь Исхода. Ребёнок родился у нас – великой чудо!
Он осторожно опустил замотанные тряпьём ножки на холодное дно подземелья. Лиска тут же осветила девочку лучом фонаря, и та улыбнулась воровке. На дне зрачков ребёнка что-то блеснуло.
– Нам нужно прятать Даночку от колдунов. Пока рано, она ещё не готова, – пустился в объясненья Ведун. – Я предсказал им спасенье от Чёрного Волка, предсказал, что их спасёт навья дочь.
– Это не я… – замотал головкой ребёнок.
– Нет, конечно не ты. Я тебе много рассказывал, кто ты, – громадный Ведун опустился на корточки перед малюткой. – Всё как надо рассказывал, когда и как нужно делать. Но колдуны должны верить, что ты их спасительница, должны думать, что ты защита для Кроды – только так…
Девочка закивала и неуверенно шагнула в сторону Лиски. Старик ступал за ней по пятам, охраняя от каждого случайного вздоха. Обезумившие подземники держались от дочери племени в стороне. Видимо, Ведун не раз их наказывал за попытку приблизиться.
– Почему она… такая? – грязным пальчиком указала Дана на Лиску.
– Какая «такая», мозглячка ты черноугольная? – попыталась пошутить с ней воровка, но девочка вздрогнула и спряталась позади старика. Ведун укрыл своего драгоценного ребёнка жилистыми руками.
– Тебе не надо пугать её, и так пуганая! Она живёт в темноте, в кругу одержимых, при том в здравом уме. Не надо верить в духов или богов, чтобы понять, как ей тяжко. Чёрные души Даночку не получат, она вырастет сильной!
– Это не я… – снова подал голос ребёнок.
– Тише, тише, не рассказывай наших тайн! – шикнул старик. Он подвёл девочку к сумке с едой и склонился над требами, чтобы раскрыть молнию шире. Перебирая руками куски мяса и овощи, Ведун суетливо заговорил:
– Ну же, бери! Хочется что-нибудь? Бери всё, что хочешь! Здесь всё вкусно, всё свежее! Я велю надземникам приносить только свежее, да-да, только свежее – за кровь и мои предсказания!
Но что бы он не показывал девочке на широких ладонях, она мотала заросшей головкой:
– Нет, не хочу! Не хочу я этого! И этого не хочу! И это мне больше не нравится! Нет!
– Вот ведь какая, шушара привередливая! Людям наверху жрать нечего, а она хвостом вертит! – фыркнула Лиска. Зеркальные глаза Даны поднялись на пленницу, так что внутри воровки всё так и похолодело:
– Эй, ты чего вылупилась, мелочь лохматая?
Глубоко вздохнув, Ведун поднялся в свой полный рост. Плечи старика расправились, но голова сокрушённо кивала:
– Мы старались её накормить, но от простой пищи Даночке плохо. Всё что съедено – наружу выходит. Она чудесна во всём, кроме этого. Из-за долгого кровосмесительства случилось страшное – Черно-Мати прорекала о сем, она предсказала, что рождённая от родных Навь меняется. Дана не ест пищу оседлышей, а живёт одной человечиной…