Внезапно сквозь толпу он увидел Арсения. Водитель с трудом пробивался через беженцев, искавших себе место в келейном корпусе. Его глаза метались по встречным лицам. Стараясь подняться над головами, он силился увидеть родных, но с каждой минутой отчаянье шофёра росло.
– Их здесь нет! – выпалил наёмник, как только пробрался к Олегу. – Я всё обошёл, в гостевых корпусах настоящая давка, и все кельи проверил – не приехали они! Из Ржаного никого нет!
– Община на северо-востоке? – тут же припомнил Егор. Арсений с надеждой посмотрел на него, но казначей мрачно ответил. – Дурные вести оттуда: деревни горят, много убитых.
Застонав, Арсений сжал в ладонях темноволосую голову. Он мог быть уже дома, мог помочь семье выбраться, если бы не эта новая дорога в Китеж и Монастырь!
– Мне надо ехать – немедленно, прямо сейчас!
– Где твоя машина? – тоже заторопился Олег.
– В Гостиничный Двор завёл, там и оставил! Ты со мной?!
– Да, заводи, скоро буду.
Наёмник снова начал проталкиваться через толпу, скиталец же обернулся к Егору:
– Времени нет всё рассказывать, так что слушай самое главное: слабость Нави в серебре, из которого Берегиня монеты чеканит! Металл из Небесных Кораблей подземникам дух коверкает и лишает их силы. Ты останешься защищать Монастырь, пока я догоняю Сергея. Помни, что я сказал, и не доверяй никому, враги могли проникнуть в Обитель и затесаться среди ваших людей! Двоеверие и Чёрное Солнце – если услышишь такое, остерегайся!
– В серебре… – задумался казначей. – Вы за стеной первыми с Навью встретитесь.
В глаза его мелькнуло внезапное озарение:
– Я у машины тебя найду! Пока не вернусь – не уезжайте!
Олег кивнул, а Егор торопливо растолкал толпившихся беженцев и скрылся из глаз. Скиталец устало прислонился к выбеленной стене. Сердце стучало, руки мелко дрожали. Олег поднёс ладони к лицу и не смог разглядеть очертания пальцев. Звуки мира гудели в тяжёлой как чугун голове, истерзанная кашлем грудь пылала огнём. Олегу казалось, что если он позволит себе сильный вздох, то рёбра тут же вывернутся наизнанку. Слишком мало воздуха пробивалось в больные лёгкие. Скиталец крепко зажмурился, стараясь найти в себе силы оторваться от стены и пройти по коридору, но тут же почувствовал на себе чей-то взгляд.
Открыв глаза, Олег увидел Анюту – она стояла так близко, что, казалось, можно было прикоснуться рукой. Любимая улыбалась и тянулась к Олегу, хотела прикоснуться к нему тонкими пальцами. На запястьях татуировки ярила, голубые глаза смотрели с необычайной тоской.
– Скоро я буду рядом… подожди родная. Есть ещё дело, последнее – наши дети в беде… – просипел ей скиталец, но видение уже растворилось. Перед ним снова шумела многоликая толпа испуганных беженцев. Рука Олега метнулась под плащ и нащупала в кармане инжектор. Но скиталец не стал вынимать последнее средство, только проверил на месте ли ампула.
Хрипло вздохнув, Олег на шатких ногах вернулся в келью. Лиска успела разжиться едой у христиан, которых поселили с ней в одну комнату. Прикусывая пирогом, она рассказывала им что-то исключительно жалкое, так что бедные женщины не могли сдержать слёз. Но, увидев скитальца, сирота тут же вскочила с кровати и начала собираться:
– Ну что, дедушка, едем? В дорогу? По глазонькам вижу, что мы здесь не останемся. Ну ничего, к пути мы привычные!
– Нет Лиза, в этот раз без тебя…
Девчонка улыбнулась ему – думала, что Олег пошутил, но от мрачного вида скитальца улыбка погасла:
– То есть как?! Ты бросаешь меня опять, что ли?! Ты так не шути! – дрожащим голосом крикнула сирота. – Я с тобой до конца, как договаривались!
– Мы до Китежа договаривались, – измученно улыбнулся Олег.
– Всё равно! Значит сызнова сговорились! Я не хочу здесь одна, кто обо мне позаботится?! Кто меня спасёт, если со мной беда какая случится?!.. Ты сам то, старый дурак, куда лезешь?! Ты же тюхтя, ты врать не умеешь, не выкрутишься! Ты без меня пропадёшь, ты охотник совсем никудышный, ты доверчивый! Ты слишком добренький! Ты! Ты! Ты…
Вдруг она бросилась к Олегу на шею и взвыла:
– Ты семья моя, дедушка!
Скиталец крепко прижал её к сердцу, они стояли так с полминуты и всё это драгоценное время Олег не мог оторваться от приёмной внучки.
– Не бойся, Лизонька, не бойся, – шептал он. – Дальше со мной только смерть, а ты здесь останься, в Монастыре: живи Лиза, живи! Последний дом мы для тебя отыскали, холода придут очень скоро. А я сына должен спасти, там будет очень опасно. Нельзя тебе со мной, никак нельзя, понимаешь?