– Приказ понятен, – отозвался Первый, – до особых указаний мы защищаем вас, но не ваш замок.
– Замок может защитить себя и сам, – прозвучал в голове рыцаря ворчливый голос.
Невесть откуда появившийся кот вспрыгнул на плечо графа. Торн повернулся и поспешил в свои покои. Он торопливо поднялся в комнату, где пылал камин и дымился горячий завтрак.
Пока рыцарь без всякого аппетита ел, кот предавался разглагольствованиям, разгуливая перед камином и недовольно помахивая хвостом.
– Отказавшись от клятвы верности, вы, граф, избавились от постоянной головной боли. Держать в подчинении этих тварей – хлопотное дело. Они сами недурно разбираются в магии. Рано или поздно дуэргары находят лазейку, а после этого от самых славных заклинаний не остается даже эха. Скажите честно, неужели вы не чувствовали страха?
– Меня терзал холод, – раздраженно отозвался Торн, чувствовавший, что жар камина не способен избавить его от мучительного озноба.
– Дуэргары гораздо дальновиднее лесных эльфов, не говоря уже о гномах или гоблинах, – как ни в чем не бывало продолжил рассуждения кот. – Вы думаете, их предводитель заботится о вашей защите? Вовсе нет! Если бы он не убедился, что вы сами прекрасно можете защитить себя, он и пальцем бы не пошевелил, отводя от вас угрозу. Графству нужен властелин, но властелин сильный. Дуэргары первыми почувствовали вашу силу. Они признали вашу власть, послав на службу в замок лучших воинов. Заметьте, самых лучших! Отныне вы – полновластный граф Ад’Берт!
– Я – простудившийся граф, – рявкнул Торн и закашлялся. – Если мне не удастся сварить побыстрее какое-нибудь отвратительное питье, мне потребуется не телохранитель, а лекарь или сиделка.
С этими словами он тяжело поднялся и побрел в библиотеку. Кажется, впервые в жизни он услышал, как хохочут коты.
Книга на пюпитре, к счастью, вновь распахнулась, предлагая ознакомиться с рецептами лечебных отваров. Пройдя в лабораторию, рыцарь нашел на столе необходимые ингредиенты. Изготовленное варево оказалось отменным. В нем имелось все: и омерзительный вкус, и тошнотворный запах, и непристойный цвет. Проглотив пойло, граф пришел к выводу, что именно теперь, а не во время переговоров с эльфами-убийцами, он совершил подлинно героический подвиг.
Торн добрался до спальни, где, подойдя к окну, резко отдернул портьеру. Никого не обнаружив в нише, он забирался в постель и пробормотал: «Клянусь, еще секунду назад этот парень находился там!», после чего закрыл глаза и провалился в глубокий сон без сновидений.
Проснулся рыцарь выздоровевшим и полным сил. Торопливо позавтракав, он спустился вниз. В большом зале его встретил Первый.
– Замок взят нами под охрану, – сообщил темный эльф. – Мы гарантируем полную безопасность во всех помещениях замка, кроме одной комнаты: той, где находится сундук с гербом графства на крышке. В это помещение нам вход запрещен.
Торн, рассеянно поблагодарив дуэргара, поспешил в конюшню. Оседланный конь ждал хозяина. Граф Ад’Берт отправился в очередную поездку по своим владениям. Пробираясь через заснеженный лес, он оглядывался по сторонам, надеясь заметить присутствие своих телохранителей. Взяв под защиту графа, дуэргары обязаны были сопровождать его во всех поездках. Они наверняка находились рядом, но вот обнаружить хоть одного из них Торну не удалось ни разу.
Прогулка не утомила, а освежила рыцаря. Он возвратился в замок бодрым и повеселевшим. Лишь какая-то смутная мысль беспокоила его. Поднимаясь после сытного обеда в библиотеку, граф вдруг осознал, что его тревожит странное замечание темного эльфа о комнате с сундуком. Он припомнил, что в первый день пребывания в замке осматривал какой-то сундук, набитый драгоценностями. Сейчас он, кажется, находился в кабинете, в углу, куда его тогда задвинул Торн.
Ад’Берт зашел в кабинет. Сундук действительно стоял в углу, прикрытый шкурой какого-то зверя. Откинув шкуру, рыцарь обнаружил на крышке герб: на лазоревом поле три звезды, кинжал и чаша золотистого цвета. Массивный ключ торчал из замка, но сундук оказался не запертым. Крышка откинулась при первом прикосновении руки.
Вновь граф испытал изумление, глядя на груду сокровищ, лежащих в сундуке. Мерцание драгоценных камней на фоне сверкающего золота и потемневшего серебра завораживало. Приглядевшись, рыцарь понял, что впечатление производит не количество драгоценностей, а их совершенство. Каждый камень был огранен и отполирован выдающимся ювелиром, а гравировка или плетение драгоценных металлов несли на себе печать почти немыслимого художественного мастерства.