Торн принялся извлекать из сундука лежащие в нем вещи. Сначала в его руках оказался золотой обруч с тремя чистейшей воды бриллиантами. По всему обручу шла тонкая резьба. Узор создавался плетением изображений молотка, кирки, горного фонаря и кузнечных щипцов, повторявшихся в разных сочетаниях. Бриллианты, глубоко утопленные в металл, не утратили ни живости, ни сияния, словно их подсвечивал изнутри невидимый светильник.
Затем граф подержал в руке большой серебряный аграф с огромным опалом. Вещица показалась ему грубоватой, поэтому он отложил ее в сторону. Внимание рыцаря привлекли три короны. Одна из них оказалась золотой. Каждый из ее пяти изогнутых и напоминающих язык пламени зубцов завершался крупным рубином. Две другие, поменьше, были сделаны из потемневшего от времени серебра. Первая имела пять зубцов в форме листьев, увенчанных изумрудами. Другая, волнообразной формы, украшалась семью сапфирами. Прекрасными выглядели также два золотых шейных обруча: один с крупным сапфиром, другой – с бериллом.
Торн достал из сундука еще один аграф и несколько перстней. Аграф выглядел очень большим, простым и строгим: черный обсидиан в серебряной оправе. Сундук хранил еще несколько странных, на взгляд рыцаря, вещей. В нем находились три жезла: золотой с крупной жемчужиной, резной деревянный и серебряный, с собачьей головой из обсидиана. Рядом лежали золотые пяльцы с серебряными спицами, плетеный кольчужный шлем из неведомого белого сплава и удивительной красоты кинжал в ножнах, украшенных миниатюрами рыцарских поединков.
На дне сундука покоились две цепи: серебряная с бериллами и тяжелая цепь неизвестного золотистого металла с подвешенными на ней пластинами в виде трех языков пламени.
Внимательно рассмотрев все предметы, вдоволь подивившись мастерству изготовивших их умельцев, Торн аккуратно сложил сокровища обратно в сундук. Затем он запер его и уже собирался покинуть кабинет, когда заметил сидящего рядом кота.
– Что это? – спросил рыцарь, указывая на сундук.
– Это ваша власть, – безразлично проворчал кот.
– Мне не слишком понятно такое разъяснение, – пожал плечами Торн. – Неужели же мне предстоит каждый день разгадывать очередную загадку?
– Такова судьба властителей Берта, – фыркнул кот. – Однако тут перед вами не тайна, а история этих земель. В свое время, собрав в графстве всех нелюдей, Берт Ад’Берт лишил их королей власти, отобрав все знаки королевского достоинства. Формально, обладая этими регалиями, граф Ад’Берт оказывается королем и гномов, и эльфов, и гоблинов, и сильфов, и корриганов, и даже драконов.
– Здесь хранятся регалии королевской власти дуэргаров?
– Ну, конечно, – лениво отозвался кот.
– Теперь мне понятно, почему темным эльфам заказан вход в кабинет, – задумчиво произнес рыцарь, а потом скептически усмехнулся. – Неужели эти побрякушки делают меня повелителем дуэргаров или драконов?
– Разумеется, нет! – вновь презрительно фыркнул кот. – Ни драконы, ни темные эльфы, ни даже бекке никогда не признают своим королем человека. Но без этих, как вы выразились, «побрякушек» они не могут иметь собственных королей или основать собственное государство.
– Сомневаюсь, что этот сундук укрепляет мою власть над нелюдью. Скорее, он является самым верным способом поддерживать их постоянную ненависть к властителям этих земель, – печально заключил Торн.
На последнее замечание кот никак не ответил. Он закрыл глаза, притворяясь спящим. Рыцарь погладил шерстку кота, а потом поднялся в библиотеку, где погрузился в истории о жизни нелюди.
Глава 5. Трон и арфа
Кот оказался прав. Появление в замке дуэргаров сделало Торна полноправным графом Ад’Берт. Уже через день к нему явились депутации гномов и эльфов, причем перед проездной башней они появились одновременно, тут же затеяв спор о том, кому принадлежит право первым предстать перед очами властителя замка. Пока они препирались, рыцарь, расхаживая по парадному залу донжона, решал ту же задачу. Наконец, он принял решение принять обе делегации одновременно.
Гостей пригласили в зал, где в кресле с высокой спинкой, напоминавшем трон, восседал повелитель Ад’Берт. На сей раз дуэргары изменили своим правилам: двое из них, не скрываясь, встали чуть позади кресла. Торжественность обстановки посмел нарушить только кот, вскочивший графу на колени и оглашающий гулкую пустоту огромного помещения громким утробным урчанием.