– А сокровищницу не наполнить без армии, – повторил Элл. – Вот главная проблема. Все остальное, действительно, детская игра…
– Которую придется пока прекратить, – подвел итог Сойл.
– Не прекратить, а сузить, – не согласилась Эльг. – Король обозначил главную проблему. Оставим остальные до лучших времен. Сейчас перед нами одна задача – придумать, как пополнить казну, не развязав в стране смуты. Думайте над этим. Настало время доказать королю, что мы не просто его наперсники, а люди, которым можно доверить судьбу государства.
Однако долгое время задача казалась неразрешимой. Элл потребовал, чтобы барон Ун’Сурс предоставил ему подробный отчет о сборах десятины. Полученные сведения привели короля в смятение.
Выяснилось, что не только большинство вельмож под разными предлогами отказываются вносить в казну положенную десятину, но не собираются и другие налоги. Торговцы, ремесленники, рыбаки, охотники, вольные хлебопашцы и другие труженики годами не платили ни одного из вмененных им взносов.
Наиболее непонятная ситуация сложилась на землях, непосредственно принадлежащих короне. Королевский лен оказался самым убыточным. Его население вообще не платило налогов, в то время как из казны выделялись средства на поддержание дорог, на строительство, жалование чиновникам и иные расходы. Мытари получали деньги, но работы своей не выполняли.
Канцлер с горечью признался, что некоторые вельможи не просто уклоняются от выплат, ссылаясь на недород или изобретая самые немыслимые причины отказов, но откровенно заявляют, что не намерены оплачивать королевский двор, который не выполняет функций управления государством.
– Такие речи следует расценивать как мятеж, – строго сказал Элл.
– Расценивать можно как угодно, – вздохнул Ун’Сурс. – У нас нет способов покарать строптивцев. Топор королевского палача затупился и заржавел, да и вряд ли кто-либо из изменников добровольно поднимется на плаху. Скажу больше. В стране начинают поговаривать о необходимости упразднения монархии. В Грийде, мол, выборная власть, а империя процветает. Моя седая голова распухла от тяжких мыслей, а руки подчас опускаются от бессилия.
Король отпустил канцлера, впервые отменил обычные уроки и заперся в своих покоях, где вновь и вновь перечитывал отчет старого вельможи, изредка делая в нем пометки. Вечером Элла настиг обычный приступ болезни, но едва граф Ад’Берт покинул дворец, юный монарх собрал на совет своих маленьких друзей.
– Боюсь, у меня нет времени ждать своего совершеннолетия. В ближайшее время придется объявить, что я беру правление в свои руки, – печально объявил он. – Если я не возьму власть, она просто исчезнет…или незаметно перейдет к кому-то другому…
После этих горьких, но честных слов король познакомил собравшихся с отчетом канцлера, не скрывая катастрофического состояния казны. К удивлению всех, первым на слова короля откликнулся его молочный брат.
– Прежде чем объявлять о начале правления Элла, следует тщательно подготовиться, – решительно заявил он. – Еще раз повторю, что без денег мы ничего не добьемся.
– Опять – замкнутый круг! Нет налогов – нет армии, а без армии никто не станет добровольно пополнять сокровищницу, – прервал Канта Забияка.
– Подождите! – попросил Толстяк. – Я кое-что придумал. Не гоже требовать чистоты в чужих домах, прежде следует вымести свой. Обратите внимание: самым убыточным является королевский лен. Вот с чего нам следует начать. Я пошарил в подвалах дворца. Там хранится множество ценных, но бесполезных для короля вещей.
– Каких? – поинтересовался Ворчун.
– Погреба забиты бочками с вином. Покойный король знал толк в напитках. Это наилучшее вино! За истекшие годы оно еще более постарело… Нам оно не к чему. Предлагаю продать почти весь запас. Я знаю торговца, который заплатит за него очень большие деньги, но надо будет поставить ему одно условие. Он обязуется продавать напиток только на королевской ярмарке, за участие в которой мы также станем взимать определенный сбор.
– В стране проводится множество ярмарок, имеющих устоявшуюся репутацию. Зачем купцам платить за участие в давно не проводимом торжище? – засомневался Торгаш.