Выбрать главу

— Ну и как ты справляешься, ничего? — женщина улыбалась ей, и под глазами и вокруг рта у нее кожа собралась кошмарными складками. А вот глаза ее стали совсем живыми и даже довольно участливыми.

— Ну как ты справляешься, ничего? — повторила женщина, перекрикивая шум голосов и стук тарелок. Тереза облизала губы.

— Да, благодарю вас.

— Тебе здесь нравится?

Тереза кивнула.

— Закончили? — юноша в белом фартуке по-хозяйски сграбастал тарелку женщины. Та неуверенно отрицательно помахала рукой и придвинула блюдце с консервированными резаными персиками поближе к себе. Кусочки персиков, как скользкие оранжевые рыбки, соскальзывали с края поднятой ко рту ложки, так что всякий раз женщине доставался только один, который она и съедала.

— Я работаю на третьем этаже, в отделе свитеров. Если ты захочешь меня о чем-то спросить, — произнесла женщина нервно и неуверенно, словно пыталась успеть сказать что-то важное, пока их не прервали и не разлучили, — поднимайся ко мне при случае, поболтаем. Меня зовут миссис Робичек, миссис Руби Робичек, номер пять-четыре-четыре.

— Большое спасибо, — ответила Тереза.

И внезапно безобразная внешность женщины исчезла, потому что за стеклами очков ее карие с красноватыми прожилками глаза светились добротой и участием. Тереза почувствовала, как забилось ее сердце, пробуждаясь к жизни. Она смотрела, как женщина встает из-за стола, как ее низенькая, полная фигура движется прочь и растворяется в толпе ожидающих за стойкой.

Тереза не стала навещать миссис Робичек, но каждое утро, без четверти девять, высматривала ее среди других сотрудников, просачивавшихся в здание, искала ее взглядом в лифтах и столовой. Она ее так ни разу и не увидела, но приятно было, что есть в магазине кто-то, о ком можно подумать. Это вносило хоть какое-то разнообразие в окружающий мир.

Чуть ли не каждое утро, поднимаясь на свой седьмой этаж, Тереза ненадолго останавливалась, чтобы посмотреть на один игрушечный паровозик. Паровозик располагался на отдельном столе рядом с лифтами. Он был не таким большим, как тот, что разъезжал по полу в задней части отдела игрушек, зато молотил своими крохотными поршнями с такой яростью, которой больший паровоз просто не обладал. Тереза завороженно смотрела, как гневно и раздраженно он гоняет по замкнутому кругу.

— Рррр! — ревел он и влетал в темную пустоту туннеля из папье маше. — Гррр! — и появлялся на свет.

Паровозик бегал без устали, что утром, когда она выходила из лифта, что вечером, когда она заканчивала работу. Ей казалось, что он проклинает руку того, кто каждый день щелкал его переключателем. В том, как его передняя часть срезала повороты, в его яростном беге по прямым участкам рельсов она видела бешеную и бесплодную погоню за его тираном-создателем. За собой паровозик тянул три пульмановских вагона[2], и в каждом сквозь окошки виднелись очертания застывших человеческих фигурок, а в хвосте поезда пристроились открытые полувагоны с настоящими крошечными бревнышками и фальшивым углем. Завершал все служебный вагон, который болтался на поворотах и цеплялся за убегающий поезд, как ребенок цепляется за юбки матери. Не находящая выхода обезумевшая машина, что-то уже давно мертвое, но никак не могущее остановиться, словно изящные поджарые лисички в Центральном зоопарке, кружащие и кружащие по клеткам на пружинистых сильных лапках в бесконечном беге.

Сегодня утром Тереза быстро отвернулась от паровозика и пошла к отделу игрушек, где она работала.

В пять минут десятого большой, разделенный на секции отдел игрушек начинал пробуждаться к жизни. С длинных столов снимали зеленые покрывала. Заводные игрушки начинали подбрасывать в воздух мячики и ловить их, игрушечные тиры раскладывались, и их мишени начинали вращаться. Стол с домашними животными крякал, гоготал и ревел. За спиной у Терезы начиналось надоедливое тарахтение — огромный жестяной солдат браво встречал выходящих из лифта барабанной дробью и барабанил без устали целый день. Стол с раскрасками и поделками источал запах свежего пластилина и напоминал ей о кабинете рисования в школе, когда она была совсем маленькой, а еще — о чем-то вроде склепа на школьном дворе — ходили слухи, что это чья-то настоящая гробница, и она любила заглядывать внутрь, прижимаясь носом к прутьям железной решетки.

вернуться

2

Пульмановский вагон — большой пассажирский спальный вагон, названный так по имени американского фабриканта и изобретателя спальных вагонов Пульмана. Пульмановский вагон стал предшественником того, что сегодня зовётся вагоном-СВ.