— Нет, этого не могу, — сказал Глухой. — Советую просто немного поднапрячься.
— Но время слишком уж поджимает. Как-никак сегодня среда, так? А вы, если не ошибаюсь, назначили свою операцию на пятницу.
— Совершенно верно. Обведите дату в календаре кружочком. А то забудете.
— Уже обвел.
— Вот и прекрасно. В таком случае вы уже на пол пути к цели.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил Карелла.
— А вы подумайте, — ответил Глухой и опять положил трубку.
Карелла стал думать об этом. Глухой предоставил ему много времени на размышления, потому что в следующий раз позвонил лишь в половине четвертого.
— Что случилось? Проводили совещание? — спросил Карелла.
— Нет, просто мне нравится держать вас в неизвестности.
— Это у вас неплохо получается, — признал Карелла.
— Ну как вам последний портрет?
— Не знаем, кто на нем. Мы вообще угадали только Гувера и Вашингтона. Вы часом не планируете налет на ФБР?
— Нет, до этого не додумался.
— А мы-то решили: вы собираетесь пролететь над столицей в "Зеро" и провести атаку с бреющего полета.
— А, значит, угадали и "Зеро"?
— Да, тут мы кое-что соображаем.
— Уже приятно.
— Но все вместе не говорит нам ничего. Гувер, Вашингтон, этот тип с бакенбардами. Что вы хотите этим сказать?
— Вы правда не понимаете?
— Нет.
— Значит, в таком случае вам остается лишь смиренно признать факты.
— Какие?
— Тот факт, что вы не соответствуете требованиям, которые налогоплательщики предъявляют к правоохранительным органам.
— Это спорный вопрос.
— Тот факт, что вам меня не остановить.
— А вам разве хочется, чтобы мы вас остановили?
— Мне хотелось бы, чтобы вы приложили к тому усилия.
— Но почему?
— Так устроен зверь, Карелла. Таков сложный симбиоз, который позволяет нам обоим существовать. Я бы назвал это заколдованным кругом.
На сей раз Карелла уловил нажим на слове "круг". Глухой умышленно употребил это слово. Круг…
— Вы полагаете, это так?
— Только так и больше никак, — последовал ответ. — В противном случае вы останетесь с нулем. — И Глухой положил трубку.
Карелла тоже положил трубку, вынул из стола телефонный справочник Айзолы. Ноль — круг? Глухой сам это сказал. Он стал еще раз проглядывать адреса банков:
ПЕРВЫЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ БАНК
главное управление: Хайланд, 1265 — 380 17 64 там же, 304–780 37 51
Йейтс-авеню, 60 — 271 08 00 б-р Лейси, 71 — 983 61 00
Ван Бюрен-серкл,[34] 14 — 231 72 44
Карелла просмотрел весь раздел филиалов Первого федерального банка по Айзоле, потом проверил и по справочникам четырех других районов. Только один адрес вроде бы соответствовал его предположениям. Он застегнул верхнюю пуговицу на рубашке, поправил галстук и собирался уже уходить, когда появился Мейер, который отлучился в уборную.
— Ты куда? — спросил он Кареллу.
— В библиотеку.
Итак, он нашел того, кого искал. Человек с бакенбардами-котлетками был не кто иной, как Мартин Ван Бюрен — восьмой президент Соединенных Штатов Америки.
В городе, где в честь бывших президентов этой страны назывались улицы, авеню, бульвары, аэропорты, школы и даже ипподромы, не было ничего особенного в том, что именем бывшего руководителя нации назвали круг — Ван Бюрен-серкл. Правда, если разобраться, кто помнит Ван Бюрена в наши дни — разве что жители Киндерхука, штат Нью-Йорк, где он появился на свет Божий. Так или иначе, Карелла отыскал Ван Бюрен-серкл. В доме четырнадцать расположился филиал Первого федерального банка. Во всяком случае, это как-то укладывалось в то, что посылал и говорил Глухой — или, по крайней мере, Карелле казалось, что укладывается. Но поэтому он так и заволновался.
Если все имело смысл, значит, ничто не имеет смысла! С какой стати Глухому выдавать местонахождение банка, который он собирается ограбить в день, опять же заранее намеченный и сообщенный представителям охраны порядка? Нет, тут дело не в симбиозе. Но в чем именно, Карелла понять не мог, и это лишало его покоя.
Квартира делается, живой, когда в ней находятся ее законные хозяева. Когда же они отсутствуют, то жилище превращается в собрание разрозненных предметов, лишенных жизни. Полицейскому, затаившемуся в ночи, такая квартира представляется кладбищем мебели.
В гостиной квартиры дома шестьсот сорок восемь по Ричардсон-драйв Берт Клинг сидел в качалке и смотрел на входную дверь. На коленях у него лежала рация, в правой руке был револьвер. Чтобы развеять скуку, он время от времени связывался с Майком Ингерсоллом, несшим дозор в такой же пустой квартире в доме шестьсот пятьдесят три на другой стороне этой улицы. Переговоры были столь же унылы, сколь и сами дежурства.