Глухой прошел через вращающиеся двери и оказался на улице. Навстречу торопился высокий человек. Глухой давно не видел Кареллы. Но когда ты стреляешь в человека из дробовика, а он впоследствии возвращает должок из револьвера 38-го калибра, ты неплохо запоминаешь, как он выглядит. Глухой сразу понял, что человек, который так спешит в банк, и есть тот самый Карелла, которого накануне сообщники Глухого атаковали на пустынной улице и лишили и удостоверения, и револьвера. В эту долю секунды Глухой покинул банк, а Карелла как раз в него вошел. Он не увидел Глухого. Они разминулись.
Но появление Глухого на улице являлось заранее оговоренным знаком для Роджера и Дэнни начать действовать, и они рванулись к заветной цели, каковой было окно кассира. Одновременно Флоренс должна была направить свою машину к пересечению улицы и аллеи. Глухой с горечью отметил, что она выучила свои обязанности, словно отличница, и с удивительной точностью отреагировала на сигнал. Карелла между тем вступил в переговоры с охранником. Тот внимал ему с понятным изумлением человека, который в течение пятнадцати минут беседует с двумя лицами, утверждающими, что они являются детективом Кареллой. Глухой понял, что спектакль окончен. Он сделал то, что приходится делать даже самому хитрому и ловкому мастеру интриги. Он пустился наутек.
Между тем события в банке стали разворачиваться с невероятной стремительностью.
Карелла, двинувшись в сопровождении охранника к кабинету управляющего, услышал справа звон разбитого стекла. Он повернулся и, увидев, как человек разбивает стекло кувалдой, сделал то, что сделал бы на его месте любой профессионал. Он выхватил револьвер и выстрелил в налетчика. Затем подбежал к отверстию и выстрелил в человека, сидевшего за рулем машины. В этот момент из кабинета управляющего выскочил третий налетчик с двумя мешками долларов. Охранник, с удивлением отметив, что все это уже сегодня происходило, выхватил свою пушку и стал палить по человеку, которого совсем недавно впустил в банк под видом детектива Кареллы. Он попал в дверь хранилища, попал в дверь кабинета мистера Алтона и, наконец, попал в некстати возникшего мистера Уоршоу, ранив его в руку. Но в человека с мешками он не попал. Тот же, бросив один мешок, выхватил револьвер и начал поливать свинцом центральный проход. Он перепрыгнул через стойку и ринулся к разбитому окну, но тут Карелла ранил его в ногу. Тот завертелся волчком, потом выстрелил в Кареллу и захромал к окошку, отпихнув по пути перепуганную сотрудницу. Он пролез через окно и двинулся дальше к машине с мертвым водителем за рулем. Карелла уложил его вторым выстрелом и тоже бросился к окну. Человек, разбивший стекло кувалдой, был тяжело ранен, но полз по аллее туда, где вдруг взревел мотор машины. Карелла высунулся из окна и выстрелил по машине, которая рванулась так, что завизжали шины. Одна из кассирш истошно завопила. В банк ворвался полицейский в форме и тут же открыл огонь по Карелле, который завопил: "Я сыщик". Тотчас же банк наводнили полицейские восемьдесят шестого участка, а также сотрудники охранной фирмы, которые отозвались на второй за день сигнал тревоги. В двух кварталах от банка машина-беглянка проехала на красный свет и тут же была остановлена патрульным. Женщина, сидевшая за рулем, выстрелила в полицейского из своего пистолета 22-го калибра, но промахнулась. Патрульный ударил ее дубинкой, а затем надел наручники.
Ее звали Флоренс Берроуз.
В свое время Флоренс заявила Глухому, что в жизни не встречала человека, которому можно доверять, и потому не надеется, что кто-то доверится и ей. Она выложила детективам все, что знала.
— Его звали мистер Таубман, — говорила Флоренс, — а встречались мы в отеле "Ремингтон". Номер шестьсот четыре. Раньше мы с ним не были знакомы.
Никто, конечно, не ожидал найти Глухого в отеле "Ремингтон", и его там не оказалось. Но теперь, по крайней мере, сыщики узнали его фамилию и стали проверять ее по городским справочникам, удивляясь, как мало проживает тут Таубманов. Они были полны решимости проверить каждого из Таубманов, даже если на это уйдет вечность.
Они уложились в более сжатые сроки.
Пока они вдохновенно выписывали из справочников всех Таубманов, в отдел позвонил детектив Шмитт.
— Какой мерзавец! — воскликнул он. — Обещал явиться в одиннадцать и слово свое сдержал.
— Это точно, — буркнул Карелла.
— Как я понимаю, он исчез, — продолжал Шмитт.
— Да, но теперь у нас хоть есть след.
— Правда? Какой же?