— Я страшный грешник, падре... — хриплый голос сорвался, и опустевший храм наполнился звуками рыданий.
Священник сделал небольшую паузу и продолжил:
— Печаль мирская производит смерть, сын мой. Принеси покаяние Господу, и Он даст успокоение душе твоей.
— Я согрешил не только против Господа, но и против одного человека... Он мне никогда такого не простит...
— Ты уже разговаривал с ним?
— Нет, я не могу... Я не смогу взглянуть ему в глаза.
— Ты причинил ему боль?
— Не только... Святой отец, я унизил его перед людьми и смеялся над ним...
— Сын мой, это действительно страшный грех. Завтра Святое Причастие, у тебя еще есть время примириться с этим человеком. Помнишь, что говорит Святое Писание: «...Оставь свой дар пред жертвенником и пойди прежде примирись с братом твоим».
— Мне стыдно, падре...
— Стыд — это та малая цена, что Господь просит у души за спокойствие совести, а спокойствие совести дороже жемчуга. Ступай, сынок, да поможет тебе Господь предстать перед Священным Таинством с чистым сердцем.
Рикардо шел по темным переулкам города. Внутри его терзали сомнения, но он отгонял их. С каждым шагом он приближался к площади.
Путь казался необычайно долгим. Весь этот вечер он набирался мужества, и вот глубокой ночью все же решился поступить, как подобает поступать мужчине в семнадцать лет. По дороге к цирку он придумывал слова, которые должен сказать, жесты, которыми украсит свое покаяние. Но чем ближе он подходил к площади, тем сильнее и сильнее его охватывало гнетущее волнение и страх. Мысли в голове путались, а ноги становились ватными и отказывались повиноваться.
В тупике, неподалеку от колодца, нагромоздились цирковые повозки. Кругом царила тишина. Одна из повозок была открыта. Из ее глубины в бархатную ночь лился мерцающий свет. Рикардо тихо подошел и заглянул внутрь. Какая-то пожилая женщина сидела у свечи и что-то увлеченно шила. Рику вдруг очень захотелось вернуться домой. Он бы непременно сделал это, если бы хриплый старушечий голос не позвал его:
— Заходи, сынок, расскажи, что привело тебя к нам в столь поздний час.
Рикардо вздрогнул от неожиданности. Подумал. Молчание стало натянутым, и он покорно вошел в кибитку.
— Мне нужна ваша помощь, я ищу маленького карлика, — с трудом произнес он. — Я пришел просить у него прощения.
Старуха отложила в сторону шитье и внимательно посмотрела на юношу.
— Это очень интересно. Еще ни разу никто не приходил просить прощения у шута. Ты разве не видел, какой он мерзкий и противный? Он уродлив и безобразен до неприличия. И ты сейчас хочешь пойти к нему, пасть перед ним на колени и смиренно просить у него прощения?
Рикардо виновато опустил голоду и утвердительно кивнул.
— Да, это действительно интересный случай! — усмехнулась она. — Ну что же, тогда слушай, я расскажу тебе историю об одном прекрасном мальчике и его ужасной судьбе. В одной крестьянской семье родился дивный мальчуган. Семья его была достаточно обеспечена, так как отец занимался тяжелым и опасным занятием — добычей угля. Восемь лет ребенок прожил, окруженный заботой и вниманием любящей матери. Но однажды приключилось большое несчастье: отца завалило углем, и когда его откопали, он был уже мертв. Мать очень любила своего мужа, и от такого горя ее парализовало. Мальчику ничего не оставалось, как идти работать на их семейную угольную жилу, чтобы прокормить себя и свою больную мать.
Прошло еще немного времени, и новое несчастье постигло эту семью. Всякий раз, когда заканчивался трудовой день, мальчик нагружал телегу углем и отправлялся домой. Он взбирался сверху на телегу, направлял лошадь к дому и, намотав вожжи на руку, дремал всю дорогу. Так было и в этот раз, но по дороге домой что-то произошло, и лошадь понеслась. От неожиданности мальчик не смог удержаться в телеге и на кочке вылетел под колеса. Наверное, все было бы не так страшно, если бы не вожжи, которые он намотал на руку. Мальчика очень сильно помяла телега с углем. Где-то на крутом повороте потертые ремни не выдержали, он оторвался и скатился в мусорную канаву. Там бедняга пролежал несколько месяцев, пока срастались его поломанные кости. Он ползал в груде мусора в поисках пищевых отходов, и не было человека, который оказал бы ему помощь. Его кости срастались неправильно, причиняя ему невыносимые боли. Но эти боли были ничто по сравнению с тем, как болела его душа. Каждый час и каждую минуту он думал о матери, которая умирает от голода, беспомощная и несчастная. Пришло время, когда он смог проделать долгий и мучительный путь домой. Но мальчик не нашел своего дома на прежнем месте. От соседей он узнал, что мама совсем ослабла и заболела какой-то заразной болезнью, а после смерти была сожжена вместе с домом. Так он остался без жилья, родных, потеряв здоровье. Выполнять тяжелую работу он был уже не в состоянии и, кроме того, имел настолько ужасный вид, что всякий видевший его содрогался. Несколько лет бродил он из города в город, ища пропитания и крова. После несчастного случая он больше уже не рос. Росла только его голова, отчего он становился еще безобразнее. Однажды несчастный услышал, что королю требуется новый шут. Это была возможность хоть на какое-то время обеспечить себя пищей и одеждой. Но было одно жестокое условие (судьба ничего не уступает даром): всякого королевского шута лишали языка. Его взяли во дворец. В течение двух лет над ним издевались придворные, а когда же он наскучил им, его выбросили из дворца. Год назад наша труппа подобрала горемыку при дороге. От голода и изнеможения он был уже без сознания. Бедняга необычайно несчастен, единственное, что он может делать — это писать. Он пишет замечательные стихи о добре, красоте и любви.