Парк встретил его мерным шорохом листвы и особенной умиротворенностью. Все тут было чинно и текло неторопливо, даже время, казалось, замедляло здесь свой неудержимый бег. Никита, поддавшись царившему тут настроению, тоже умерил свой быстрый шаг. Он прошелся по благоухающей тенистой аллее и вышел к небольшому, затянутому ряской пруду. Это было его любимое место. Здесь было особенно красиво и тихо, самое подходящее место для человека, который хочет насладиться чтением понравившейся книги на лоне почти первозданной природы. Обычно он находил там одну из немногочисленных беседок, укрытых среди ветвей от посторонних взглядов. Это позволяло ему оставаться наедине с самим собой и с Господом, и так как иного общества в эти часы он обычно не искал, то мог беспрепятственно заниматься самыми интересными делами — молитвой, размышлением или чтением, оставаясь никем не замеченным. Он прошелся по молодой траве и уверенно шмыгнул в самую гущу листвы. Частый кустарник, надежно скрывающий беседку, сомкнул за ним свои ветви, открывая вход в маленькое плетеное помещение. Никита нетерпеливо помолился, сел на деревянную скамейку и раскрыл принесенную книгу на первой странице. Это была книга, которую ему посоветовал его друг-библиотекарь — ветхий старичок с трясущимися руками и острым орлиным зрением. «Это оттого, — говаривал он, указывая на свои глаза, — что читать мне довелось очень много интересных, поучительных книг, которые просветляют ум и облагораживают душу». На синей потертой обложке крупными буквами было написано имя автора — «Виктор Гюго», а на первой страничке — название книги — «Отверженные». Конечно, Никита уже слышал это имя, и название казалось ему знакомым, но содержание книги оставалось тайным, и особенно привлекательным, потому что старый библиотекарь знал толк в литературе, в чем он убедился за последние четыре года. Раньше он читал только Библию, потом стал интересоваться книгами из церковной библиотеки, но когда поступил в институт, вдруг открыл для себя новый мир, богатый и красочный, эту повесть человеческого существования, искания истины, блуждания во тьме и прорыва к свету. Великие дети Божие и отпетые негодяи заставляли его размышлять и шлифовали его душу, волновали сердце и открывали ему всю многогранность Божьей премудрости. Он жил вместе с героями великих классиков и в свете Библии реальность их жизни обогащала его полезным опытом.
Он быстро пролистал предисловие и углубился в чтение первой главы. Время летело незаметно. Иногда прочитанное им место требовало особенного осмысления, и тогда он отрывался от чтения и подолгу всматривался в неведомую даль, часто моргая, что было признаком его крайней сосредоточенности и усиленной работы мысли. Он не мог понять, что заставило его отвлечься от своих мыслей и обратить внимание на женскую фигуру, медленно продвигающуюся в его направлении. Это была восхитительная светловолосая девушка с необычайно печальным выражением лица. Наверное, именно это и привлекло его внимание. В такой теплый и солнечный майский день нужны чрезвычайные обстоятельства, чтобы оправдать столь угрюмое состояние.
Сделав такой неутешительный вывод, Никита решил продолжить чтение. Но стоило ему сосредоточиться и прочитать несколько предложений, как мысли его вновь возвратились к опечаленной девушке. Пока она медленно приближалась к густому кустарнику, за которым скрывался наш юный герой, это неприятное происшествие приключилось с ним раз пять или шесть. Наконец, совсем потеряв надежду вернуться к своему излюбленному занятию, он сдался и стал с любопытством разглядывать молодую красавицу. С виду ей было лет восемнадцать. Но как только он подумал об этом, тут же вспомнил слова одного неглупого человека, который сказал: «Есть женщины, возраст которых в течение суток варьируется от шестнадцати до тридцати, и самое глупое, неблагодарное занятие, которое только можно придумать рядом с такой женщиной, это начать строить предположения относительно ее ветхости». По мере того, как она приближалась, Никите все больше нравилось новое занятие. Ее стройная, изящная фигура выгодно подчеркивалась красивым темно-синим платьем. Распущенные волосы сверкающим водопадом спадали на изящные плечи. Еще не было видно цвета ее глаз, но Никита уже ясно мог различить темные выразительные брови над аккуратным носиком с горбинкой. «Ну надо же, — удивился Никита, — кто же мог так огорчить такое восхитительное создание?» Ему вдруг показалось, что он никогда еще не встречал таких привлекательных девушек, и от этого ему стало не по себе. «Не хватало еще влюбиться в прохожую, а потом сохнуть по ней», — печально подумал он, и решил вернуться к чтению интересной книги. Он сосредоточился и на одном дыхании прочел несколько абзацев. «Интересно, какого цвета у нее глаза?» — ворвалась в его сознание назойливая мысль. Он выглянул из-за кустов, но никого уже не было видно. Девушка пропала. Вместе с ней испарилось и желание читать книгу. Разочарованный, Никита вышел из своего укрытия и стремительным шагом направился к выходу из парка. Не отдавая себе отчета, он все время оглядывался по сторонам, и его глаза постоянно искали что-то. Видимо, он не встретил то, что искал, потому что стоило ему ступить за ворота парка, как он тут же умерил своей шаг и медленно побрел в сторону своего общежития.