Отповедь слегка испугала Хромушку. Да, история с пчёлами была очень полезной в плане обучения. В тот самый день, когда житомирский караван покинул Приречье, пчёлы, принадлежащие старосте Потаповки, Яну Брониславовичу, сошли с ума. Обычные труженицы забыли о цветах, сменив их на содержимое сельских туалетов. Над ульями повис мерзкий запах. Ян Брониславович, увидев «медок», чуть не заработал инсульт. Кроме того, пчёлки стали агрессивными, до смерти искусали мирно хрюкавшую в грязной луже соседскую свинью и напали на Антона Костенко. Мужичок решил сходить в собственный сортир, прихлопнул жужжащую там пчелу и был атакован её подругами — буквально за минуту над туалетом собралась туча пчёл, словно они как-то узнали о смерти подружки. Антону пришлось бежать. Пятидесятилетний бывший пьяница развил скорость, на которую не был способен даже тридцать лет назад, и всё равно бы он погиб, если бы не бочка с водой для полива огорода. Под водой Костенко просидел минут десять, иногда выныривая глотнуть воздуха. Пчёлы возмущённо гудели над бочкой, а собравшиеся за забором люди помочь ничем не могли — опасались злобных насекомых.
В конце концов, пчёл прогнал дождь, а Ян Брониславович рванул к Сычковой. Марина выслушала жалобу и спешно выехала в деревню, прихватив Хромушку. Ведьмы, не обращая внимания на льющуюся с неба воду и раскаты грома, несколько часов исправляли сущность пчёл, которая, как оказалось, была изменена Выраем — пока в поселении хозяйствовала Чума, люди не слишком-то следили за тем, что происходило на подворьях. Вот медоносы и летали за Туман без ежедневного «обеззараживания» с помощью специального амулета.
Сейчас Соня просто не подумала, что способ, применённый на пасеке, можно использовать и в других ситуациях.
— Я нечаянно, честно.
— Значит, учись контролировать себя. Поехали.
Сычкова села за руль. Машина бесшумно двинулась вперёд. Буквально через несколько секунд её окутал густой лиловый туман, который почти сразу же рассеялся, и Соня увидела мирный пейзаж переходника.
— Ладно, не страшно. Во всём нужно искать плюсы. Твой способ страшноват, конечно, но вполне может заменить кое-какие боевые заклятия. Главное, не увлекайся.
Судя по тону, Марина заметно расслабилась. Всё-таки путешествие по Выраю выматывает даже колдунов.
— А ты так можешь?
— Конечно. Лечить не особо, если честно. Может, не доросла, а может, способностей к этому нет. А вот убивать твоим способом — запросто. Только я этим не пользуюсь никогда.
Разговор прервал вновь появившийся вокруг автомобиля туман. Миг — и потусторонний мир остался позади. Соня увидела знакомую промышленную зону, а чуть дальше можно было разглядеть верхние этажи дома детства. До церкви оставалось совсем ничего. Прижав руку к груди, словно пытаясь удержать сердце на месте, девушка медленно задышала через нос. Наставница не торопила — она понимала, что сейчас испытывает ученица. Чтобы как-то отвлечься от волнения, Соня дрожащим голосом спросила:
— А почему вампиризмом не пользуешься?
Марина нервно дёрнула плечом:
— Однажды это плохо кончилось. Из-за моей глупости и самонадеянности погиб замечательный человек. Знахарка, Антонина Николаевна. Правда, я не знала, что тяну из неё силы, но это не уменьшает моей вины. Так что лишь от колдуна зависит сторона целительской медали. Я свою выбрала. А тебе доступны обе. Сохраняй равновесие, и всё будет хорошо.
— Но если ты не знала, то…
— Давай не будем, ладно? Скажи лучше — волнуешься?
— Разве не видно? Я не волнуюсь, я в ужасе.
— А чего так?
— Как ты не понимаешь? А если они меня видеть не захотят? Или в живых никого нет? Почти два месяца прошло!
Сычкова насмешливо фыркнула:
— Глупости. Тебя все любили и любят, это раз. У них защитная полоса вокруг церковного двора, это два.
Марина повернула за угол, ожидая увидеть последние триста метров дороги до автостоянки, и еле успела затормозить — путь преградили трёхметровые ворота шириной во всю улицу.
— И вон, смотри, что они тут понаделали. Это три.
Глава 3.3
Конечно, ворота не шли ни в какое сравнение с приреченскими, но тоже выглядели внушительно. Хоть и затрапезно. Лепили ворота из того, что было. Металлические покорёженные листы, подгнившие доски, пластиковые разноцветные панели, и прочий строительный материал, разбавленный хламом. Марина даже заприметила дверь холодильника. Кое-где щетинились ржавая арматура, колючая проволока и осколки стекла.