Меня просто в клочья раздирали отчаяние, острое сожаление, нестерпимая нежность и злость. Я так злилась на него за то, что он хотел сделать, точнее, сделал. Как мог он так? Неужели он не понимал, что для меня нет ничего страшнее его гибели? И так же злилась на себя, что была слепа и глуха к нему. И так отчаянно хотела всё исправить…
С самого утра я опять дежурила у дверей реанимации. В сумочке лежали деньги, много денег, по моим меркам, но как и к кому подойти – я понятия не имела. Никогда не оказывалась в такой ситуации. Как вообще это делается? Не в лоб же предлагать: вот, возьмите. Единственное, что радовало – сегодня говорили, он стабильный, все показатели в норме. Это же, наверное, хорошо.
Вечером больница опустела, а я решила стоять до победного, пока меня опять не попросят. Всё равно делать нечего, идти некуда.
Ко мне подошёл тот молодой врач, с которым мы беседовали в ординаторской. Я уж было хотела набраться мужества и выпалить своё непристойное предложение, но он, окинув меня жалостливым взглядом, неожиданно сказал сам:
– Ладно уж. Пропущу вас на пять минут, пока никого нет.
Я его чуть не расцеловала в приступе благодарности. А вот к кровати Олега подходила на слабеющих от страха ногах. Так жутко было представить его, такого сильного, молодого, красивого, изломанным и изувеченным. Боялась я и задеть нечаянно какой-нибудь провод.
Однако, подойдя ближе, я увидела, что выглядел Олег так, будто просто спал. Лицо его было расслабленным и очень бледным, но зато без всяких трубок. Это ведь, наверное, тоже хорошо.
С минуту я стояла, глядя на него во все глаза. В груди щемило просто невыносимо.
Любимый мой…
Осмелев, в порыве я взяла его пальцы, легонько сжала, присела рядом на корточки, зашептала:
– Любимый мой… любимый мой…
Больше ничего не смогла произнести. Горло перехватило в беззвучном плаче.
Я прижалась к его руке щекой, зажмурилась, пережидая, когда меня чуть отпустит. Но веки жгло от подступивших слёз, а губы предательски дрожали.
И тут я явственно почувствовала, как шевельнулись его пальцы. Слабо, но ощутимо! Сразу встрепенувшись, я подняла голову и увидела, что Олег смотрит прямо на меня. А потом он разлепил спёкшиеся губы и чуть слышно прошептал:
– Маша…
ЭПИЛОГ
Спустя 3 года
Я страшно нервничала – боялась опоздать. Опоздать на свою первую встречу с читателями. Еду на неё прямо из поликлиники. И ругаю себя за то, что не перенесла поход к врачу на другое время. Ведь могла бы, но не терпелось… Да и думала, успею, думала, уложусь. Глупая!
И как жаль, что у Олега сегодня работа! Какая-то тоже очень важная встреча.
За эти два года с тех пор, как мы переехали в Питер, я так привыкла, что он постоянно рядом. Конечно, я понимаю, что работа ему нужна, но иногда мне так его не достаёт. А в последнее время Олег и вовсе постоянно в делах – пытается устроить лучшую жизнь для меня. Не понимает, что мне для счастья достаточно просто быть с ним рядом. Одно его присутствие успокаивает и внушает ощущение, что всё получится, всё будет хорошо. И сейчас мне ужасно не хватает этого ощущения.
Три месяца назад вышла в свет моя книга. Первая и пока единственная. Вышла в крупном питерском издательстве, что само по себе стало для меня огромным сюрпризом. Хотя, если уж честно, имеются у меня кое-какие подозрения…
Ну ведь правда: с чего бы вдруг меня, никому здесь не известную, приезжую провинциалку, так быстро заметили, да ещё и пожелали издать. Но Олег упорно отрицает своё участие и советует больше верить в себя.
Прямо сейчас мне бы эта вера очень пригодилась. А у меня сплошные сомнения: вдруг будут задавать вопросы, на которые я не смогу ответить? Вдруг разнесут моё детище в пух и прах, а я понятия не имею, как надо в таких случаях себя вести – молча соглашаться с критикой, спорить и доказывать или что? А вдруг вообще никто не придёт на встречу? Этот вариант, наверное, самый грустный.
А теперь ещё мы и в пробке встали на Садовой.
«Не волнуйся, всё будет хорошо. Я с тобой», – прилетела эсэмэска от Олега.
Конечно, он знает, как я нервничаю. Все свои страхи я ему за прошедшую неделю перечислила по сто раз.
Чёртова пробка! Начало в 15:00, а уже без четверти!
Пока я гадаю – не добежать ли своим ходом до Буквоеда, где будет встреча, затор наконец зашевелился. Такси короткими рывками доползает до поворота на Невский, а там уж подвозит к самым дверям.
Я вижу своё фото на афише и жутко смущаюсь. Сама на себя не похожа, да и писателем, если уж честно, я бы не назвалась.