- Даже мистер Скал?
Когда я поднял от бумаг лицо, на меня глядели три дышащие холодом смерти точки: два голубых глаза моей добрейшей секретарши, ставшие ледяными, и чуть ниже - черный зрачок дула маленькой "беретты". Подносик с кофе аккуратно стоял на самом краю стола.
- Не прикасайтесь к телефону, мистер Майнер. Положите руки на стол так, чтобы я могла их видеть, и не делайте резких движений. Если вы дадите мне спокойно уйти, я не стану стрелять.
- Но, дорогая мисс Макгроу, разве мистер Скал вам ничего не говорил? Мы с ним в одной команде, во всяком случае, сейчас...
- Я вам не верю.
- Но это так. Позвоните ему сами и скажите, что я уже вернулся в Сидней и хочу встретиться с ним. Можете воспользоваться моим телефоном, если вам так удобнее.
Какую-то секунду она колебалась, потом сняла трубку со стоявшего в углу стола телефона и, не сводя с меня глаз и пистолета, на ощупь набрала нужный номер.
Поразительно, но в трубку она заговорила по-русски... Очевидно, содержание беседы должно было остаться для меня секретом. Этот маленький эпизод потешил мое самолюбие - роль американского бизнесмена, работающего по контракту в смешанном русско-австралийском предприятии я сыграл, судя по всему, безупречно.
Скал подтвердил мои полномочия, и старая дева опустила пистолет, другой рукой протягивая мне трубку.
- Мистер Скал хочет поговорить с вами, сэр.
Голос ее, утратив жесткие нотки, снова обрел корректность, приличествующую вышколенной секретарше. Адресованную мне фразу она произнесла уже по-английски. Я взял трубку, одновременно придвинув кофе.
- Где мы встретимся?
- Привет, Дэн! Что за стремительность: вы даже не поздоровались...
Но я был не в настроении обмениваться любезностями, к тому же мне хотелось есть.
- Время не ждет.
- Ну как хотите. - Кажется, он обиделся. - На той же развилке шоссе, где и в первый раз. И захватите с собой вашего друга.
- Зачем?
- Я не должен вам ничего объяснять. Так мне угодно.
- Когда?
- Сегодня, в девять вечера.
Он положил трубку, не ожидая моего согласия. Мистер Скал решил отплатить мне той же монетой. Но, в отличие от него, мое самолюбие ничуть не пострадало от такой невежливости.
Допив кофе, я поднялся из-за стола. Мисс Макгроу все еще стояла у телефона, как бы в замешательстве ожидая, что я скажу или сделаю в следующую минуту. Кажется, мой разговор с ее всемогущим шефом произвел на нее сильное впечатление, возможно, она теперь принимала меня за какого-то таинственного Гарун-аль-Рашида уголовного мира.
- Я ухожу, мисс Макгроу. До конца недели вы можете быть свободны. Только приведите в порядок все бумаги.
- Наш офис закрывается?
- Нет, почему вы так решили?
- Но...
- Чтобы там ни было, свое жалованье вы получите вовремя. Возможно, скоро у вас появится новый начальник, но пока еще ничего окончательно не известно.
Оставив ее ломать голову над моим туманным высказыванием и разрываться между страхом перед Скалом и полицией, я покинул "Ассунту", на этот раз навсегда.
Гриша встретил меня в дверях запасной квартиры, облаченный в цветастый передник. Из предосторожности мы решили не возвращаться в коттедж, надеясь, что приют на десятом этаже затерянного в жилом массиве дома еще не обнаружен никем из наших противников.
Я рассказал ему о назначенном Скалом свидании и о том, что он тоже должен будет принять в нем участие.
- Это не причина, чтобы оставаться без обеда, - заявил Гриша. - Ты говоришь, он обиделся? Значит, мало шансов, что после завершения сделки нас пригласят в ресторан. Иди, помой руки, через десять минут можно будет садиться за стол.
Ни он, ни я не подозревали, что это будет наш последний совместный обед.
Мой "ситроен" стоял в гараже далекого Терри-Хилса, "порше-каррера" Гриши находился, очевидно, на какой-то неизвестной полицейской стоянке, так что добираться отсюда к месту рандеву с Черепом нам предстояло автобусом.
Мы приехали на пятнадцать минут раньше назначенного срока и стояли, глядя в противоположные стороны, чтобы издали заметить приближение Скала. Время шло, но все машины проносились мимо, не удостаивая нас вниманием.
- А он не воспользуется случаем, чтобы полоснуть нас из окна автоматной очередью и удрать? - спросил Гриша. - Мы сейчас представляем идеальную мишень, можно прошить нас обоих одной пулей.
- Думаю, что нет. Хоть он и не испытывает к нам, особенно ко мне, нежных чувств, но десять миллионов долларов достаточно заманчивый приз, чтобы наступить на горло и не таким естественным порывам души.
- Бриллиант у тебя с собой?
- Нет, что ты! Стал бы я так рисковать.
- Думаешь, он поверит тебе на слово?
- Я покажу ему документы из банка, где хранится "Суассон".
- Разве там указано, что именно ты положил в сейф?
- Описания бриллианта нет, просто сказано: "драгоценный камень, оцениваемый вкладчиком в десять миллионов долларов США".
- Ты же мог положить в сейф какую-нибудь стекляшку...
- Когда я абонировал сейф и платил за его аренду - довольно приличную сумму, между прочим, - мы со Скалом еще не были знакомы. Так что он поймет: это не заранее подстроенная ловушка, не обман. История охоты за "Суассоном", как я подозреваю, ему хорошо известна, судя по некоторым намекам, сделанным во время нашей первой беседы.
- Дай Бог, чтобы он клюнул на приманку. Но у меня все же остаются на этот счет большие сомнения.
- Клюнет, не сомневайся. Он человек азартный. Кроме того, никакая это не приманка. Я собираюсь выполнить условия сделки.
- Если бы и наш контрагент имел такие же намерения...
- Другого выхода у меня нет. Он переиграл нас.
- Может быть, мы могли бы как-нибудь...
- Нет, Гриша. Надо признать свое поражение, как это ни обидно. Добро всегда побеждает только в сказках и американских фильмах, в жизни чаще бывает наоборот. Чему удивляться - у зла всегда больше возможностей, больше средств и методов, а добро ограничено правилами, иначе оно само становится злом.
- Глубокая мысль, старик! Жаль, что не новая.
- "Все это уже было сказано прежде, но поскольку никто не слушал, сказанное следует повторить", - процитировал я Андре Жида [Андре Жид (1869-1951) - французский писатель, лауреат Нобелевской премии].