Несмотря на вполне объяснимое любопытство, которое вызвал у меня неожиданный подарок, я решил потерпеть, пока не наступит рассвет, и не включил люстру, даже не нажал на кнопку ночника, висевшего у изголовья постели. Судя по всему, мой ночной гость по какой-то причине не хотел, чтобы посторонние знали о его ночном визите. Вполне возможно, что за моей комнатой было установлено постоянное наблюдение, и такая необычная активность в позднее время могла быть расценена не просто как приступ бессонницы, но вызвать подозрение. А тогда стоило лишь проверить, где находятся в данный момент остальные обитатели дома, чтобы сделать некоторые нежелательные, возможно, опасные для меня и моего посетителя выводы.
Пощупав бумажный комочек, я обнаружил, что внутри лежит что-то твердое. Как только начало светать, я повернулся спиной к окну, как бы отворачиваясь от мешавшего мне спать света, положил кулак под правую щеку, как делают во сне дети и спящие без угрызений совести и необремененные заботами взрослые, несколько раз сладко почмокал губами и медленно разжал пальцы.
В такой позе я мог почти на сто процентов быть уверен, что мои манипуляции никто не заметит ни сквозь глазок в стене, ни при помощи замаскированной телекамеры. Правда, камера, если только она и в самом деле здесь установлена, могла работать и в инфракрасных лучах, тогда мой посетитель уже давно обнаружен и все мои меры предосторожности напрасны. Но мне хотелось надеяться на лучшее.
На ладони у меня действительно лежал маленький бумажный пакетик, не склеенный, не аккуратно свернутый, а кое-как, похоже второпях, скомканный. Осторожно, кончиками пальцев той же руки — вторая лежала вытянутой поверх легкого покрывала, демонстрируя мой безмятежный сон, — я развернул его, надеясь, что это записка. Но клочок бумаги был чист. Внутри оказалась маленькая белая таблетка.
Так… Тысячи мыслей и предположений лихорадочно зароились в моей голове. Что должен я делать с этой таблеткой, переданной мне так таинственно и с такими предосторожностями? «Подарок» ли это какого-то местного наркомана, решившего великодушно поделиться со мной своей радостью в припадке «кайфа»? Но таблетка не походила ни на один из известных мне наркотических препаратов, популярных среди любителей «полетать». Или это попытка неизвестного союзника помочь мне легко расстаться с жизнью? Может быть, это просто провокация, проверка лояльности, и они ждут, не побегу ли я с этой штукой к ним, чтобы продемонстрировать, насколько предан новым хозяевам душой и телом. А если не побегу, начнут проделывать со мной вещи, покруче безболезненных сеансов гипноза доктора Ашборна…
В этот момент раздался осторожный стук в дверь. Пока я ломал себе голову над неожиданно возникшей проблемой, совсем рассвело. Вероятно, это пришел слуга-негр, чтобы пригласить меня к завтраку или не очередной сеанс психообработки.
Раздумывать и колебаться было некогда. Я быстро наклонил голову, схватил губами лежащий на ладони комочек и проглотил таблетку вместе с бумажкой, чтобы не оставлять следов.
Мой импульсивный поступок мог иметь немедленные и самые неприятные для меня последствия. Но я ничего не почувствовал, как будто проглотил плацебо — обманку, которую дают иногда мнительным пациентам, требующим лекарств, для их успокоения.
Потом я привстал, повернулся лицом к двери и несколько хрипло, как бы со сна, а на самом деле из-за того, что бумажка чуть не застряла у меня в горле, произнес:
— Войдите!
Это действительно был негр. Он принес мне кофе в постель, излишнее баловство, на мой взгляд. Возможно, таким путем мои хозяева хотели выразить мне свою признательность за вчерашнюю сговорчивость. Негр безмолвно поставил поднос на столик и так же молча удалился. Он даже не поздоровался со мной, не пожелал мне доброго утра. Я до сих пор не слыхал, какой у него голос, не видел его глаз.
Закончив свой утренний туалет, я спустился в библиотеку, где уже находились хозяин дома и мистер Кутер. Мы обменялись стандартными приветствиями.
— Как спали, мистер Майнер? Может быть, распорядиться, чтобы кондиционер переключили на большую мощность? Вам не было жарко ночью?
— Спасибо, все хорошо. И кофе был отличный.
Я хотел было развить тему и сказать, что мне приходилось ночевать во всяких условиях — от снежных иглу эскимосов, жарко натопленных при помощи жировых плошек, до продуваемых океанским бризом хижин из бамбука, какие сооружают обитатели Полинезии, но тут вошел доктор Ашборн.
— Доброе утро, джентльмены. Обсуждаете ночное происшествие?
По спине у меня поползли мурашки… Значит, моего ночного гостя обнаружили? Они знают, что он передал мне таблетку, я им ничего не сказал, следовательно…
Но прежде чем я успел испугаться по-настоящему, представив себе все последствия такого разоблачения, раздался удивленный голос мистера Адамса:
— О чем вы, доктор?
— Так вы ничего не знаете? Сэру Робинсу ночью стало плохо. Мне пришлось сделать ему укол. У бедняги резко поднялось давление, похоже, что это гипертонический криз.
"Ничего удивительного, — подумал я, — если вспомнить, какое количество портвейна поглотил за столом этот почтенный старец, не считая порций предобеденного хереса".
— Да, жара на всех нас плохо действует, но в его возрасте… — Мистер Адамс выразил на лице живейшее сочувствие. Конечно, упомяни он истинную причину недомогания старого пьяницы, могло бы показаться, что хозяин недостаточно щедр и обеспокоен быстрым истощением запасов винного погреба. — Сейчас, надеюсь, ему лучше?
— Как будто обошлось. Но я запретил ему вставать до обеда.
— Может быть, он нуждается в госпитализации?
— Нет-нет, я давно наблюдаю за ним как за пациентом. У этого человека железный организм. Завтра он будет в полной форме.
На мгновение все замолчали, как бы отдавая дань уважения крепости организма этого представителя динозавров. Потом доктор Ашборн взглянул на меня.
— А как чувствуете себя вы, мистер Майнер? Вы, как будто, неплохо переносите жару. Однако, НЕ ПРИКАЗАТЬ ЛИ НЕГРУ, ЧТОБЫ НАМ ПРИГОТОВИЛИ К ОБЕДУ КРЮШОН ИЗ АНАНАСОВ?
Не знаю, было ли это простым совпадением, но не успел он похвалить меня за выносливость, не успел произнести свою последнюю фразу, как мне показалось, будто потолок опускается на мою голову. В глазах у меня потемнело, ноги стали ватными, и чтобы не упасть, я вынужден был ухватиться за спинку кресла.
Прошло несколько секунд, прежде чем мне удалось справиться с внезапным приступом дурноты.
— Что с вами? Вам нехорошо?
Доктор и мистер Кутер подхватили меня под руки, благо они стояли совсем близко. Но я уже успел овладеть собой, оторваться от спасительного кресла и выпрямиться.
— Нет, не беспокойтесь, все в порядке. Просто слегка закружилась голова.
— У вас часто бывают такие приступы?
Мне почудилось, будто задавая этот вопрос, доктор Ашборн многозначительно взглянул на сидящего в кресле толстяка-хозяина.
— Не помню, чтобы со мной когда-нибудь раньше случалось подобное…
— Вам надо пройти всестороннее обследование в хорошей клинике. Подобные приступы могут быть симптомами весьма серьезных заболеваний. Лучше обнаружить недуг на ранней стадии. Впрочем, возможно, что и на вас, как на сэра Робинса, повлияла эта ужасная жара.
— Возможно. Но сейчас я уже в полном порядке и, в отличие от сэра Робинса, готов идти завтракать.
Как бы услыхав мои последние слова, в двери библиотеки появился негр.
— Завтрак готов, господа. Пройдемте в столовую, — поднялся из своего кресла хозяин.
8
Я знаю силу слов, я знаю слов набат
Они не те, которым рукоплещут ложи.
От слов иных срываются гроба,