Резкое сокращение рабочей силы серьезно отразилось на выполнении производственного плана второго квартала, который был выполнен только на 67,4%. Вместо заключенных на строительство были направлены военно-строительные части из Калининградского военного округа, общей численностью 7 тысяч военнослужащих[201].
Одновременно с освобождением, по устному указанию руководителей Главпромстроя МВД СССР, проводилась работа по вербовке людей рабочих специальностей на строительство. Для этого было проведено ряд организационных совещаний по порядку проведения набора рабочей силы, размещению изъявивших желание остаться, обеспечению их жильем. Однако, вербовка из-за отсутствия письменных указаний Главка по условиям ее проведения, была проведена неудовлетворительно, хотя желающих остаться было много. Люди не знали, могут ли они привезти семьи, каковы будут для них материальные льготы, а администрация и политотдел не мог на эти вопросы дать ответы, подкрепленные гарантиями выполнения условий вербовки. В результате осталось на строительстве только 500 человек, что составляло 15% от числа освобожденных по амнистии. Письменное распоряжение А.П.Завенягина было получено только 27 апреля, когда основная масса освободившихся заключенных уехала к прежнему месту проживания[202].
В течение мая-июля 1953 г. проводились организационные и политические мероприятия по освобождению заключенных, постепенной ликвидации лагерных отделений, передачи объектов лагеря управлению строительства, ликвидации партийных организаций и переводу коммунистов на учет в другие партийные организации по месту работы. Решениями политотдела от 9 и 25 мая 1953 г. была ликвидированы парторганизации комендантского и первого отделений, от 5 и 25 июля 1953 г. управления ИТЛ и штаба ВСО. Заключенные, не подлежащие освобождению, были сосредоточены в 3 лаготделении и в его составе были переведены в лагеря Управления ИТЛК по Свердловской области. В распоряжение УИТЛК по Свердловской области были откомандированы и работники ИТЛ № 100[203].
Нередко заключенным, освобожденным от отбывания наказания и не пожелавшим остаться на объектах строительства закрытых городов не удавалось найти свое место на свободе. Общество не всегда доверяло бывшим уголовникам. Вот строки из письма заключенного А.М.Кардаш, освобожденного из Кузнецкого ИТЛ 9.01.1956 г. и уехавшего в г. Орехово-Зуево:
«На работу устроиться не могу, очень трудно, хоть езжай обратно туда где был, там бы хотя бы вербовали, я сразу же поехал бы в Челябинск – 40. очень, очень трудно»[204].
24 апреля и 14 июля 1954 г. были подписаны Указы Президиума Верховного Совета СССР «О порядке досрочного освобождения от наказания осужденных за преступления, совершенные в возрасте до 18 лет» и «О введении условно-досрочного освобождения из мест заключения». По указу от 24.04.54 г. в ИТЛ и колониях ГУЛАГа было освобождено 22 670 человек, из них в Красногорском ИТЛ досрочно освобождено 118 человек, совершивших преступления до своего совершеннолетия, снижена мера наказания 80 человекам. По указу от 14.07.54г. в ИТЛ и колониях ГУЛАГа было освобождено 117 570 человек, из них в Красногорском ИТЛ досрочно освобождено 270 человек и на 27 человек оформлены материалы в спецсуд[205].
Решение об условно-досрочном освобождении принималось судом по месту содержания осуждённого на основании соответствующего представления администрации мест заключения[206]. Для реализации данного указа в каждом лагерном отделении были заведены книги учета заключенных, отбывших 2/3 срока наказания. По данным такого учета администрация лагеря отбирала заключенных, достойных представления к условно-досрочному освобождению и вызывала их на заседание комиссии в составе начальника лаготделения, его заместителя по культурно-воспитательной работе, оперативного работника и начальников частей. Комиссия коллегиально рассматривала каждую кандидатуру на условно-досрочное освобождение, объявляло заключенному свое решение, которое протоколировалось. В рассмотрении материалов на условно-досрочное освобождение активное участие принимали советы актива заключенных.
При положительном решении администрацией лаготделения составлялись характеристика и ходатайство перед спецсудом, которые вместе с личным делом заключенного направлялись на утверждение руководству ИТЛ. После подписания ходатайства начальником ИТЛ, дела направлялись в спецсуд на рассмотрение[207]. В заседании суда принимал участие прокурор. Были случаи, когда суд отказывал в условно-досрочном освобождении. Так, из 1230 рассмотренных судом дел в Кузнецком ИТЛ по 9 заключенным было отказано в условно-досрочном освобождении[208]. Эти цифры подтверждают объективность рассмотрения комиссиями дел заключенных, подпавших под действие указа.
Кроме рассмотрения дел об условно-досрочном освобождении в ИТЛ был пересмотрен весь состав контингента на предмет изменения режима содержания в сторону его облегчения, перевода со строгого режима на общий и облегченный, досрочного освобождения заключённых, совершивших преступления до своего совершеннолетия[209]. Прежде чем осуществлять такой перевод, необходимо было изучить людей, создать переводимым для их быстрой адаптации к новому режиму содержания соответствующие бытовые условия, подобрать бригадиров, культоргов, хозяйственных рабочих и организовать их эффективное трудовое использование. Кроме того, важно было внимательно отнестись к жалобам и заявлениям заключённых, обращаться с ними вежливо, культурно, но требовательно, в кратчайшие сроки организовать работу столовых и магазинов, привести бараки и бытовые помещения в соответствие с санитарными нормами, обеспечить переведённых необходимым вещевым имуществом и постельными принадлежностями[210].
Работа с освобождаемыми от наказания и с остающимися на режиме содержания благотворно сказывалась на улучшении морально-политической обстановки в ИТЛ, а также на росте производительности труда. Например, в Красногорском ИТЛ план доходов по трудовому использованию за 1954 г. был выполнен на 110,3%, а производительность труда со 102,1% в первом квартале достигла 124,1% в четвертом квартале. Одновременно снизился процент заключённых, не выполнявших нормы выработки – с 22,3 % в первом квартале 1954 г. до 5,8% в четвертом квартале того же года. В результате проведённой воспитательной работы в течение трех лет, до июня 1954 г.[211], не было допущено ни одного случая побега заключённых, отказа их от работы и фактов нарушения законности[212].
Значительно улучшилось и состояние дисциплины заключенных, наблюдалось сокращение числа нарушений режима содержания. Так, если в первом квартале 1955 г. в Кузнецком ИТЛ было зафиксировано 2252 случая нарушений режима, то во втором квартале их зафиксировано 1792 случая, а за третий квартал 1560 случаев. Сами нарушения также изменились по оценке их тяжести. Наиболее распространенными видами нарушений стали отказы и уклонения от работы – 43% от общего количества нарушений, пьянство – 13%, картежная игра – 11%, хулиганские проявления – 4%, неповиновение представителям администрации - 5%[213].
В связи с освобождением от отбывания наказания большого числа заключенных администрациями ИТЛ не всегда организованно осуществлялась их доставка и сопровождение до железнодорожных станций. В результате чего, предоставленные сами себе бывшие заключенные в прилегающих поселках употребляли спиртные напитки, устраивали драки и дебоши, пытаясь выместить свой гнев на тех, кто каким-либо образом был связан с работой в лагерях[214].
Таблица 47
Сведения о количестве заключенных, оставшихся в ИТЛ МВД СССР после проведения амнистий 1953-1954 гг..
Осуждены за:
1.06.53 г.
1.01.54 г.
1.05.55 г.
1.01.56 г.
Красногорский ИТЛ на 01.07. 1956 г.
Всего
%
всего
%