Итак, при всей широте и интенсивности межэтнических контактов, возникавших всюду, куда только ни достигала эллинистическая цивилизация, такие высочайшие достижения греческой культуры, как философия, наука, литература, искусство, все же оставались для коренного населения стран Востока в значительной мере «вещами в себе», а если и усваивались им, то чаще всего лишь поверхностно, без сколько-нибудь углубленного проникновения в их сокровенную суть. Может быть, ярче и нагляднее, чем что-либо иное, об этом свидетельствует одна история, рассказанная Плутархом в биографии римского полководца и триумвира Марка Красса. Летом 53 г. до н. э. большая римская армия, которой командовал Красс, была наголову разбита войсками парфянского военачальника бурены в битве при Каррах (северная Месопотамия). Сам Красе был вероломно убит парфянами во время переговоров. Отрубленная голова римского полководца была доставлена ко двору армянского царя Артабаза, где в это время находился и владыка парфян Ород II. Во время пира, на котором присутствовали оба царя, знаменитый трагический актер Ясон из Тралл, декламировавший перед собравшимися в пиршественном зале гостями еврипидовских «Вакханок», схватил голову Красса и эффектно продолжил свою декламацию, изображая безумную царицу Агаву, размахивающую головой своего несчастного сына Пентея. Сам Еврипид, окажись он в этот момент во дворце Артабаза, несомненно, пришел бы в ужас от такого «режиссерского прочтения» своей трагедии. Однако присутствовавшие при этой отвратительной сцене эллинизированные армяне и парфяне лишь одобрительно аплодировали находчивому лицедею.
Ника Самофракийская. Около 190 г. до н.э.
Не прошло и ста лет после завоевания стран Азии и Египта греко-македонскими фалангами Александра Великого, как начался обратный процесс реориентализации Востока. По словам А. Тойнби, «маятник вновь качнулся на запад с силой, пропорциональной первоначальному удару Александра». Во многом этому, несомненно, способствовали изменения геополитической ситуации, происходившие в III—II вв. до н. э. в глубинных регионах азиатского континента. Самое крупное из всех эллинистических государств — гигантская империя Селевкидов — оказалась столь же непрочной, как и оба ее исторических предшественника: персидское царство Ахеменидов и македонская держава Александра. Постепенно разрушаясь под гнетом собственной тяжести, она одну за другой теряла свои восточные и западные сатрапии. Раньше других (около середины III в.) от Селевкидов отделились крайние восточные области их державы (часть современной Средней Азии и Афганистана), объединившиеся в новое Греко-бактрийское царство. Затем (30-е гг. III в.) их примеру последовала Парфия (современный Туркменистан и северо-восточный Иран), также ставшая самостоятельным государством. Шаг за шагом, разрастаясь в западном направлении, Парфянское царство поглотило (уже в 40-х гг. II в.) отпавший от Селевкидов Иран, а вслед за ним и Месопотамию с Вавилоном, Селевкией на Тигре и другими крупными городами. Парфянские цари и их придворная знать были не чужды поверхностному увлечению греческой культурой. Они и сами владели греческим языком, и чеканили монеты с греческими надписями, и охотно окружали себя греческими художниками и актерами, как это показывает хотя бы только что упомянутый эпизод с головой Красса. Но объективно, независимо от их личных вкусов и симпатий их военные успехи, несомненно, способствовали усилению туземной, в основном иранской реакции на греческое влияние и в конечном счете обернулись тем, что может быть названо «контрэллинистическим реваншем Востока».