Такова была колыбель античной греческой цивилизации; таковы были условия, в которых ей суждено было сделать свои первые самостоятельные шаги, достичь зрелости, а затем старости и упадка. Все сказанное выше о греческой природе позволяет с уверенностью утверждать, что повседневная жизнь греков была очень далека от того «золотого века» или «земного рая», какой ее нередко себе представляют те, кто судят о стране и ее народе по обломкам мраморных статуй и изящным рисункам на вазах. «Вечно голубое небо, тихо плещущее море, вечнозеленые ветви лавров и миртов, красивые мужчины и женщины в белых одеждах или же вообще без оных, непринужденно беседующие, занимающиеся атлетикой или танцующие на фоне прекрасных мраморных храмов и статуй». Таков хрестоматийный образ древней Эллады, навеянный произведениями греческого искусства, в которых — мы не должны забывать об этом — суровая проза повседневной жизни греков была сильно приглажена и приукрашена. В исторической действительности эта жизнь была, конечно, далеко не столь безмятежной. Ее наполняли лишения, войны, гражданские распри, всевозможные стихийные бедствия и катастрофы, наконец, непрерывная борьба с голодом и бедностью.
Карта Греческого архипелага
«Бедность — сводная сестра Эллады». Эти слова Геродота особенно точно характеризуют жизнь греческого крестьянства, которое в V в. до н. э., когда жил историк, еще составляло подавляющую массу населения страны. В таких бедных плодородными землями районах греческого мира, как Аттика или соседняя с ней Мегарида, жизнь крестьянина-земледельца была сущим мучением. Ему приходилось постоянно очищать свой маленький земельный надел от зарослей кустарника и сползавших с окрестных гор каменных осыпей, бороться с засухой и паводками, таскать землю на склоны гор для устройства террас, на которых можно было выращивать оливы. Скудного урожая, полученного ценой всех этих тяжких трудов, обычно едва хватало, чтобы дотянуть до весны. Поэт Алкман, живший не в бедной Аттике, а в богатой плодородными землями Лаконии, в одном из дошедших до нас стихотворных отрывков ругает весну как самое скверное время года, когда иссякают запасы пищи, накопленные с осени, и надвигается угроза голода.
Постоянная борьба за выживание выработала в греческом характере такую важную черту, как бережливость. Впрочем, у многих она незаметно превращалась в самую настоящую скупость. Вот несколько наставлений из уже упоминавшейся поэмы Гесиода «Труды и дни», ярко характеризующих и личность самого поэта, и то общество, среди которого довелось ему жить:
Природа была суровой нянькой и воспитательницей греческого народа. Она приучила его довольствоваться немногим. Нам — людям конца XX в., живущим в так называемом «потребляющем обществе» и выше всего ценящим житейский комфорт, трудно себе представить, насколько простой, убогой, лишенной самых элементарных удобств была жизнь даже высших слоев греческого общества — тех, кого их соотечественники считали аристократами и богачами, не говоря уже о всей остальной его массе. Ежедневный рацион зажиточного афинянина времен Перикла и Сократа показался бы нам голодной диетой. Он включал в себя хлеб, чаще всего ячменный (белый пшеничный хлеб даже богатые греки ели редко), овощи, бобы, маслины, немного рыбы с приправой из той же ячменной муки и оливкового масла, сыр из козьего или овечьего молока. Мясо считалось деликатесом. В основном его ели по праздникам во время жертвоприношений богам, которые тоже получали свою долю от трапезы в виде костей, прикрытых жиром. Правда, почти каждая трапеза, утренняя, дневная или вечерняя, сопровождалась у греков вином. Но его пили, сильно разбавляя водой (обычно в пропорции: две меры воды на одну вина). Пить чистое неразбавленное вино считалось признаком варварства, свойственным таким полудиким народам, как скифы. Для того чтобы напиться допьяна виноградным, к тому же сильно разбавленным вином, нужно, как всякий знает по опыту, выпить его очень много, Это можно было сделать лишь на устроенной по какому-нибудь поводу дружеской попойке — симпосии, которая могла продолжаться далеко за полночь. Но сопровождавшиеся некоторыми излишествами попойки случались далеко не каждый день, и в своей обычной жизни греки были людьми вполне трезвыми и умеренными.