– Поехали. – Жёстко скомандовал он водителю и тот, точно распознав настрой хозяина, резко сорвался с места.
Они уже минули ворота, за поворотом исчез жуткий, наполненный болезненными воспоминаниями дом, даже дорога сменилась на новую, а Искандер так и не проронил ни слова. Алия, не выдерживая напряжения, вибрировала, закопавшись в своих мыслях с головой. Она взорваться была готова, но так боялась проявить собственную слабость, так боялась того, что Искандер всё поймёт… Он не смотрел в её сторону. Скорее всего, осуждал. Возможно, даже обвинял в чём-то, имея на старика определённые планы. Ведь не просто так привёз её сюда. Просто так не мог.
«Я хочу назвать тебя дочерью» – как наяву прозвучали многозначительные слова старика и горячая слеза неторопливо поползла по лицу. «Ненавижу» – вернулось тотчас же равновесие, и Алия вздохнула, пытаясь заверить себя, что плевать! На всех и на всё. И не успела в этом себя убедить, как Искандер подался к водителю вперёд и хлопнул того по плечу. Команда оказалась ясна и машина остановилась.
– Останься. – Прозвучал строгий приказ и водитель захлопнул дверцу, которую успел приоткрыть.
Искандер вышел сам, обошёл машину со стороны и распахнул дверцу перед Алией. Она смотрела прямо перед собой и не сдвинулась с места.
– Ну!
Слетело с его губ то, чего она теперь была удостоена, а уже в следующую секунду Искандер буквально выдернул Али из машины. Встряхнул, заставляя стоять ровно перед собой. Больно схватил за плечи, силой сминая и зачатки сопротивления. А потом, удерживая одной рукой поперёк спины, второй, словно тисками, сжал её лицо, заставляя смотреть в глаза. И только теперь стало понятно, почему молчал. Только теперь догадалась, зачем неслись на бешеной скорости. Глаза его сумасшедшие увидела и сомнений не осталось… И как только это поняла, Искандер прижал её к себе. Сильно, мощно. Так, что дышать стало нечем. А, может, даже незачем. Потому что понял! Потому что простил! Потому что не посмел осуждать!
Он держал, а Алия выла от бессилия. Кричала в голос, выгоняя из себя боль и обиду. Ревела, выплёскивая всё то, что много лет носила внутри. И всё вышло. То, что не имела права показать в момент, когда дедовы голодные, лязгающие челюстью псы, гнали её к воротам. То, что оставила в себе, когда один из этих псов вцепился в её тонкую детскую ножку, пытаясь то ли разорвать в клочья, то ли отгрызть кусок, только бы получить похвалу от обожаемого хозяина. Вышло то, что не смогла сказать, когда мать металась в агонии. Ведь Али не хотела, чтобы маме было страшно оставлять её одну. Потому она стойко сжимала её ладонь и сдерживала переполненные болью детские слёзы.
– Всё будет хорошо. – Тихо приговаривал Искандер, когда её силы иссякли. – Ты молодец, ты справилась. – Шептал на ухо, в попытке поддержать. – Никому и никогда нельзя показывать свою слабость. Только самым сильным, самым смелым это подвластно. Ты выдержала, ты смогла. Ты победила. – Прижимался он горячими губами к её лбу, к макушке с растрёпанными волосами. – Ты слышишь меня? Ты поняла?
– Да! Да! – Зло выкрикнула она, собрав всю волю в кулак. – Я тебя слышу… – Прошептала и обняла в ответ. Ей было это нужно. Жизненно необходимо. Эта поддержка, его защита… Она так хотела получить её тогда, от другого… а вышло всё…
Автомобиль снова двигался вперёд. Он рассекал горячие потоки воздуха, не успевшего охладиться после жаркого дня. Он манил светом фар бесконечное число мошек и мотыльков, чтобы навсегда стереть даже упоминание о них, любопытных. Алия чувствовала себя таким же размазанным по грязному бамперу авто мотыльком. Её тоже снесли на полной скорости. Только на педаль газа нажала она сама.
Искандер сидел, разглядывая её лицо, перебирал в пальцах длинные тёмные волосы, пытался отогреть своим теплом её заледеневшие руки. Алия лежала, устроив голову у него на коленях, и не чувствовала ничего. Ни-че-го. Даже его прикосновения больше не давали такой необходимой поддержки. И ничто не держало. Она словно парила в открытом пространстве.
– Теперь-то ты мне расскажешь? – Спросил, Искандер, наконец, а она только по инерции ответила.
– О чём? – Прохрипела Алия сорванным от недавнего крика голосом.
– О себе, Али. Остальное меня интересует мало. О себе, о матери, о дочери или, скорее, (не) дочери пастуха. Об этом расскажешь?
– Я не знаю, что говорить. – Бессмысленно покачала она головой.
– Тогда начну я?
Алия попыталась встать, но сил не хватило даже для той лишь малости, чтобы продемонстрировать равновесие. Она беспомощно опустилась на тёплые колени мужа, обняла их, словно девичью подушку и старательно прижалась щекой.