— Б…, - выругался я и схватил штаны. — Опоздал, алкоголик несчастный, — ругал я себя последними словами, идя быстрым шагом по улице. На подходе к Форту я понял, что что-то случилось, оттуда доносился треск, тянуло гарью. Подняв глаза к небу, я увидел, что над крышами домов висит облако дыма. Я ускорил шаг, и к Форту почти подбежал. Я вбежал в ворота, и остолбенел. Один из двух домов Форта, тот, что слева, где мы обычно заседали, горел. Перед ним, на приличном расстоянии от огня, стояли люди. Погасить огонь уже было невозможно, из окон било пламя, взлетали снопы искр.
Бессильно уронив пустой огнетушитель, стоял на коленях Томер, его белая футболка была черна от пепла.
— Что случилось? — тронул я за плечо какого-то мужика, что стоял поближе. Тот повернул голову, и ответил потерянным голосом:
— Комитет взорвали. Всех до одного, никто не вышел.
— А… — я не нашелся что сказать, новость меня просто сразила наповал. Я не верил свои глазам, этого просто не могло быть. В огне погибли мои друзья…Летун, Райво, Ли, Вишневецкий, Медведь, никого из них больше нет. Я покачнулся, мне стало нехорошо. В этот момент мужик развернулся, посмотрел на меня, и с криком отпрыгнул. Остальные оторвали взгляды от бушующего пламени, и повернулись ко мне.
— Коцюба!? Живой? Как? — кинулся ко мне Ариэль. Я не ответил, у меня в горле застрял комок, хотелось плакать, но я не умел, я с детства не плакал. Люди взяли меня в кольцо, взгляды десятков пар глаз скрестились на мне. На секунду мне подумалось, что они сейчас меня убьют, за то, что я остался жив, когда остальные умерли. Они внимательно смотрели на меня, ледяные мурашки побежали по моей спине. Они ждут распоряжений, понял я, я ведь остался один из всего Комитета. Они ждали моих приказов, а я не знал что делать, я не знал, что им сказать. Я почувствовал, что потерял контроль над ситуацией.
Глава 7
— Все, хватит, мы зря тратим время, — я понял всю бесплодность наших попыток. Дом догорал, тушить его было бесполезно. Народ побросал ведра и огнетушители, и все отошли от дома подальше. К Форту сбежался весь Поселок, голосили женщины. С потерянным видом ходили наши ребята, честно говоря, мне тоже от бессилия хотелось завыть. Сесть на землю, вцепиться себе в волосы и завыть, и только мысль, что я за все отвечаю, меня останавливала.
— Вот, это он на воротах стоял, — вытолкнул Ариэль вперед одного из молодых ребят Райво.
— Тебя как зовут? — я отвел его в уцелевший дом, а Ариэль с Томером тем временем стали выгонять собравшихся за ворота.
— Д-денис, — паренька трясло.
— Денис, расскажи мне что тут произошло, — потребовал я.
— Я не знаю, не знаю я, — он никак не мог придти в себя.
— Так, стоп! — я встряхнул его за плечи, — ну-ка быстро скажи: ведро!
— Ведро, — механически повторил Денис.
— Отлично, а теперь скажи: ведро и тряпка.
— Ведро и тряпка, — сказал Денис, и взгляд его приобрел осмысленное выражение. Он начал рассказывать. По его словам, все было как всегда: собрался народ, они какое-то время курили во дворе Форта, ждали меня, потом пошли внутрь. Через полчаса — сорок минут после этого раздался взрыв.
— Кто-нибудь еще входил? — спросил я.
— Профессор приходил, с сумкой такой, через плечо, — Денис произнес эти слова, и пошатнулся: — Так это он! Он вышел перед взрывом! Он здесь где-то должен быть!
— Ты уверен? Сумку ему проверял? — резко спросил я.
— Я…нет, он же к Летуну пришел, как всегда, — ноги у Дениса подкосились, он сел на пол в коридоре, и зарыдал: — я же не знал, не знал, что он с бомбой, мы же никогда его не проверяли…
— Ариэль, — мне не потребовалось поворачивать голову, чтобы знать, что он стоит рядом, собранный и напряженный, точно сжатая пружина. — Передай на аварийной частоте: взять Профессора, и доставить в Форт. И непременно живым!
Через несколько часов стало ясно, что Профессор точно сквозь землю провалился. Организованные поиски не принесли никаких результатов.
Похоронили ребят через два дня. Раскапывать дымящиеся руины пришел весь Поселок, нам пришлось отбиваться от добровольцев. Наконец, когда то, что осталось от Летуна, Райво, Медведя, Вишневецкого, и Ли, извлекли на поверхность. Осталось немного, обгорелые, изорванные фрагменты тел.
— Мы разберемся, кто здесь кто, — отстранил меня Ицхак, один из наших религиозных. Его люди работали, не покладая рук, на раскопках. Я не стал спорить, ему виднее, что делать с останками. Я не видел в этих кусках мяса своих друзей, мне хотелось запомнить их такими, какими они были, живыми, веселыми, добрыми.