Глава 12
Пресытившиеся и слегка уставшие, Алексей и Мефодий лежали в душистом сене, пытаясь восстановить дыхание и успокоить гулко бьющиеся сердца. Спустя время, Ланской нехотя поднялся и стал отряхиваться от прилипших травинок, ища рукой свои вещи. Трегубов делал тоже самое, стараясь как можно поспешнее одеться.
У самого выхода конюх остановил юного графа, вынимая у него из волос несколько соломинок. Внимательно осмотрев его с ног до головы, он пришел к выводу, что вид у его милости вполне сносный. Ну вышел человек ночным воздухом подышать, в покоях, небось, духота. Да только блеск в глазах, распухшие от поцелуев губы и предательский румянец, твердили совсем об ином.
- По поводу сегодняшнего вечера, - молвил Мефодий напоследок, - помнишь синицу Коровкина, что ты, не задумываясь, выпустил на волю?
- Как я могу забыть? – тихо ответил Алексей, вспомнив, чем все тогда закончилось для Мефодия.
- Возможно, нам придется действовать так же спонтанно, не задумываясь о последствиях. А теперь беги в дом и будь начеку, - прошептал Трегубов, даря своему возлюбленному прощальный поцелуй.
Ланской без проблем и ненужных свидетелей добрался до своих апартаментов, быстро разделся до кальсон, слегка сполоснул все еще разгоряченное тело и, не промокнув влагу, лег на кровать поверх покрывала.
На Алексея вдруг снизошло странное чувство, что удача в этом рискованном и трудном деле все же на их стороне. И ежели он будет представлять, что Мефодию с матерью удастся обрести свободу, без шума и пыли покинуть это имение и уехать как можно дальше с глаз долой, у Трегубова-старшего останется мало шансов вернуть их обратно как казенное имущество.
Помыслы Ланского на этом не закончились. Он живо представлял их с Мефодием дальнейшее будущее. Им придется скрывать свои истинные чувства, но они будут вместе. На людях будут изображать давнишних приятелей и деловых партнеров, а наедине в постели - пылких возлюбленных. Возможно, Алексей должен спросить самого Мефодия, чего же ему надобно? Мысли о том, что Трегубов вместе с Триной будут у него в услужении, хоть и добровольном, Ланской всячески отметал. Но больше всего юношу страшила возможная разлука, когда каждый из них пойдет своим путем.
Оба прошли отличную подготовку, знают морское и военное дело, языкам и этикету обучены. Попади Мефодий в приличное общество, он бы с достоинством в него вписался. А Алексей готов был ради друга послать ко всем чертям придворную скуку и помпезность и вести скромный, но весьма интересный образ жизни, как, например, Павел Сергеевич. С этими радужными мыслями юный Ланской провалился в долгожданный сон и проспал почти до полудня.
Всю ночь Трегубову-младшему снился кошмарный сон. То Мефодий, то его милость, то безликие представители вельможной знати при дворе его императорского величества под дикий смех и улюлюканье заставляли Антошу заниматься разными извращениями. Его тело лизал адский огонь геенны, а сквозь крики и шум доносилась отборная брань Николая Карповича и проклёны Натальи Дмитриевны.
- Это тебе за грехи твои, неблагодарное отродие сатаны! Велено тебе было свою похоть в узде держать, кобель! - получал словесные порицания Антон, с ужасом глядя на всплывающие во сне раскрасневшиеся лица отца и матушки, чуть ли не с пеной у рта поносившие единственное чадо, на чем свет стоит.
Трегубов-младший стал скулить и хныкать, просыпаясь весь в холодном поту. Он вскочил с кровати, быстро бросился в угол и стал лихорадочно креститься, истово молясь на образа. Ежели он еще хоть раз помыслит о грехе на стороне или рукоблудии, пусть господь его покарает. Он тотчас же пострижется в монахи и забудет про мирскую жизнь.
Антон с трудом встал с колен и охрипшим голосом велел слуге принести умыться. На протяжении всего завтрака он был неестественно молчалив и стеснителен, бросая косые взгляды на его милость и чуть испуганные на матушку.
«Может, ему все это вчера померещилось? Может, бес попутал, или порчу кто навел, что ноги его сами в конюшню понесли и он, с помутненным разумом взирал на извращенные игры сатаны. Может Мефодий и есть сам дьявол? Святые небеса, скорее бы отец приехал!» - лихорадочно взывал младший Трегубов, нервно дергая кадыком и периодически покрываясь липким потом.
Ланской не мог не заметить странного поведения молодого помещика. То, как он на него смотрит, шарахается от каждого его жеста и слова, отказался выехать с ним на верховую прогулку, сославшись на дурной сон, усталость и отсутствие настроения. По крайней мере, у Алексея было подходящее основание, чтобы побыть одному, собраться с мыслями и написать дядюшке письмо.
Ближе к вечеру Антону Николаевичу пришлось-таки взять себя в руки и следовать определенному этикету, надев маску радушного хозяина поместья вместо батюшки. Вернее, поместье и дом теперь принадлежали Ланским, и сей факт еще больше угнетал и страшил юного помещика.
Но потом Трегубов-младший стал убеждать себя в том, что ему, собственно, тут нечего бояться. Матушка рядом, слуг полон дом. И он потихоньку стал приходить в себя и ощущать прежнюю барскую уверенность.
Наталья Дмитриевна, пожелав всем доброй ночи, уже давно отправилась почивать, слуги почти разошлись, а его милость граф Ланской пил уже третью чашку чая, болтая без умолку.
По виду юного Трегубова было заметно, что он маялся. Ему нестерпимо хотелось покинуть общество графа и отправиться в свои апартаменты. Время было позднее, а он вынужден был сидеть тут в кресле напротив и вставлять односложные комментарии в их беседу, периодически посматривая на часы.
- Вы сегодня какой-то странный, Антон Николаевич, - едва улыбнувшись, заметил Алексей, ставя свой пустой фарфоровый прибор на столик и поднимаясь с дивана. – Смо́трите на меня как-то странно, будто у меня рога на голове выросли. Шарахаетесь, словно я прокаженный. Я вас чем-то обидел?
- Что вы, граф, вам, должно быть, показалось, - стараясь подражать надменности отца, ответил Трегубов. – Не выспался просто, вот и все.
- Что же, голубчик, не смею вас больше задерживать, - в тон ему величаво молвил Ланской, - но у меня к вам небольшая просьба. Дядюшка говаривал, что в кабинете вашего батюшки знатная библиотека. Вы не могли бы проводить меня туда и предложить что-нибудь почитать на сон грядущий?
- К-конечно, - чуть заикаясь, ответил Антон, вскакивая с кресла, - идемте, ваша милость.
Дойдя до кабинета отца, юный барин извлек из жилета ключи и быстро открыл замок. Когда Антон притворил за Алексеем дверь и проследовал вглубь помещения к книжному стеллажу, Ланской мягко к нему обернулся, положив руку на плечо.
- Ну-с, голубчик, что вы мне посоветуете? – важно спросил граф, пробегая взглядом по книжным полкам.
Нереальная картина прошлой ночи и последующий кошмарный сон с новой силой заставили барского сынка нервно дернуть кадыком и вздрогнуть.
- Не троньте меня! – опасливо попросил он, резко отстранившись от Ланского в сторону секретера.
- Да что это с вами, Антон Николаевич? – удивился Алексей, глядя на молодого помещика, а потом на свои руки.
- Я вас видел! – закатив глаза, как ярый фанатик, стал шептать младший Трегубов. - Там, на сеновале!
- О чем это вы? – все еще не понимая, молвил Алексей, стараясь ничем себя не выдать. Этому барчуку, по-видимому, тоже не спалось вчера ночью, и его за каким-то чертом понесло на конюшню.
«Что он видел? А что мог услышать?» - спрашивал себя Ланской, быстро соображая, как действовать дальше. Разумеется, с пеной у рта все отрицать.
- Мой язык не дерзнет сказать подобное! – продолжал Антон, косясь на графа. – Дьявольские игры! Содом и Гоморра!
- Вы что, любезный, белены объелись? Или вам солнце голову напекло? – высокомерно процедил Алексей. – Или вы напрочь тут одичали в этой своей деревенской глуши? – рявкнул он, теряя терпение.