Официант указал наш столик, и я вынужден был оставить Дарину. Она заламывала руки и сжимала губы.
– Не переживай, – шепнул я ей на ухо. – Все хорошо. Я быстро. Справишься?
Она покивала, но все еще была бледной и напуганной. Но я был рад, что она старается сдерживать эмоции и не говорит лишнего на людях.
По пути к сцене я попросил охранника обратить внимание на наш стол и позаботиться о спокойствии моей спутницы.
– Без проблем, Кирилл Олегович, – откликнулся шкаф в черном костюме.
Я поспешил исполнить долг. Уже пятый год подряд я произносил речь на предновогоднем благотворительном балу, который устраивал мой фонд. Мог бы говорить каждый раз одно и то же, но я предпочитал импровизировать. Это был своеобразный экзамен по риторике и ораторскому искусству, тест на обаяние. Каждый раз сдавал успешно.
Зрители смеялись, когда я шутил, проникновенно кивали в трогательных моментах и неизменно рукоплескали, когда я заканчивал словами:
– Наш фонд спешит помочь всем, кто нуждается в поддержке. Но не забывайте, что добрые дела начинаются не с денежного перевода на счет детского дома. Просто идите домой и любите свою семью. Это лучший вклад, что вы можете сделать для этого мира. Правда, сегодня попрошу вас не сдерживать себя. Начнем аукцион!
Овации.
Я сошел со сцены, раздавая по пути к своему столу рукопожатия, отвечая улыбками на похлопывания по плечу.
К Дарине никто не подходил. Она сидела за столом, прямая как стрела, но все же чуть румяная и более живая, чем несколько минут назад. Я захватил два бокала шампанского по дороге. Ей нужно расслабиться.
Но, похоже, лучше алкоголя подействовало мое выступление. Едва присел за стол, Дарина проговорила мне на ухо:
– Это было невероятно.
Мои губы скривились в самодовольной ухмылке. Я взглянул ей в глаза, увидев в них неподдельное восхищение и… доверие?
– Спасибо, – ответил я кратко без фальшивой скромности, накрыл ее руку своей и повернулся к сцене, где уже объявили первый лот аукциона.
Вадим надрывался со сцены, расписывая лоты, уговаривая повысить ставку, стучал молотком как дятел, по поводу и без. Он, конечно, получал удовольствие от этого действа. Похоже, сам вызвался вести мероприятие. Я не был в восторге от этой встречи, а Дарина и подавно.
– Прости, я не знал, что он тут будет, – проговорил я ей на ухо.
– Ничего. Вроде бы мне не о чем переживать. Я скорее волнуюсь за тебя.
– Почему?
– Он может сказать, что ты меня купил.
– Он не скажет.
– Или намекнет, что я твоя…
– Покорная?
Дарина фыркнула.
– Шлюха, Кирилл. Полагаю, твоя репутация пострадает, если…
– Не пострадает. Вадим не скажет никому и никогда. Иначе его клуб просто перестанут посещать. Наше взаимодействие строится на доверии и тайне личности. Ты даже не представляешь, какие люди участвуют в сессиях. Часто используются маски, но и с ними лица весьма узнаваемы. Если только не наглухо закрыто, разумеется.
– Ты используешь маску?
– Для антуража иногда, но я не настолько медийная личность, чтобы прятаться. И ты не переживай. Мы просто пара.
– Да, я просто спутница неприлично богатого извращенца.
Дарина прикусила язык уже после того, как слова сорвались с губ.
– Если ты так будешь говорить со мной в игровой, твоя задница буде тесно дружить с моим кожаным ремнем, – пригрозил я, улыбаясь.
Надеюсь, она поймет.
– Но мы ведь не в игровой сейчас, – лукаво улыбалась мне в ответ эта лисичка.
О, да. Она понимает.
– Да, поэтому напомни отшлепать тебя в машине, непослушная девочка.
– Обязательно.
Румянец полыхнул на щеках, но глаза возбужденно блестели.
– Кирилл Салманов – очередной лот нашего аукциона. Вы ведь не откажите дамам в поцелуе, Кирилл Олегович?
Услышав свое имя, я с неудовольствием перевел взгляд на сцену. Возле меня вырос помощник со вторым микрофоном. Чертова традиция. Я протянул руку, чтобы ответить.
– Сегодня без меня, Вадим. Это традиция для привлекательного молодого богатого холостяка, а я поиздержался, подурнел и обзавелся подругой,– проговорил я в микрофон, стараясь не щуриться от света софита, что тут же направили на нас.
На огромном экране моментально возникли мы с Дариной. Зал захохотал, оценив мою реплику. А вот ведущий определенно не уловил посыл среди юмора.
– Брось, Кирилл, – настаивал Вадим. – Разве твоя очаровательная спутница не сделает исключение ради детишек-сирот?
Даже не взглянул на Дарину, отвечая:
– Уверен, моя спутница обязательно уступила бы тебе, но я самый нудный моногамист. Если пришел на прием с девушкой, то и целовать буду только ее. Старомодный, прости. Кажется, Андрей Разгуляев сегодня один…