Маша еще сильнее натянула на колени рубашку, снова обхватила себя за локти. Что сейчас будет!
Мальчик торопливо выскочил из конюшни, судя по всему, он даже не расседлал коней. Глянул на кузницу — но туда входить без разрешения ребята не смели, — метнулся под лестницу.
— Лешка где?
Машка отшатнулась в тень.
— Вы что молчите? — Славка шагнул назад и покачал головой, словно заранее не соглашаясь с тем, что услышит.
— Его поймали. Сейчас он в нижней кладовой. Михан постарался, — коротко отозвался Влад, не поднимаясь с места.
Говорил, а сам в упор смотрел на Славку. Костя нерешительно повел плечом, словно хотел что-то сказать, но не решился.
— Подробнее, — тихо попросил Славка.
От его голоса снова забегали мурашки, и Маша поежилась.
— Да что подробнее?! Наткнулся на него управляющий. Что Лешке было делать? Михан крикнул дворовых, его и взяли. Мордой в землю уложили, и готов.
— Не кричи, — устало попросил Костя.
Славка сел у подножия лестницы на землю, уткнулся лицом в колени.
— Его били? — глухо спросил, не поднимая головы.
— Нет, ласково и вежливо проводили до дверей, — уже тише, но все еще резко ответил Влад.
— Михан теперь выбивать начнет, зачем Лешке бумаги, — тоскливо проговорил Славка. — А мы даже ничего соврать не придумали.
Вышел из дома Син, скрылся в конюшне — и сразу снова показался на пороге:
— Жабьи дети! Ублюдки драконьи! Чтоб вас дракон сжевал…
Сидящий на пороге стражник даже заслушался. Рик встал на пороге кузни, Славка даже не шелохнулся. Конюх, продолжая ругаться, поддернул рукава и затопал в сторону ребят.
Его коренастая широкоплечая фигура закрыла выход, под лестницей потемнело. Син примерился пнуть ножищей Славке под ребра, но мальчик вскочил.
— Только тронь! — он побелел, сжал кулаки. — Слышишь, ты, подонок, только тронь. Я же отвечу!
Конюх замер в нерешительности: мальчик говорил так, словно ему нечего было терять. За плечом Сина возник Рик — видно, услышал вопли конюха. Нехотя, но все же встал Влад, оторвался от стены Костя. Мужчина исподлобья оглядел ощетинившихся мальчишек:
— Дураки! Лошадей попортите — с вас со всех шкуру сдерут, — он сплюнул на землю.
Машка брезгливо отдернула ногу.
— Я сейчас все сделаю, в кузне уже все, — спокойно заметил Рик и пошел в сторону конюшни.
Син снова качнул головой и потопал вслед за мальчиком.
Славка отвернулся к стене, спрятал в сгущающейся тени лицо.
Машка передернула плечами: ей тоже пора. Медленно, ведя пальцами по стене, добралась до кухонной двери. Глубоко вздохнула, прежде чем нырнуть в одуряющий жар, потянула дверь. Фло, к счастью, не было. Все так же возилась у печи Барба. А в углу на полу сидела Лера; уткнувшись в ее колени, рыдала Алька.
…Как трудно просыпаться рано утром! Особенно — открыть глаза и понять, что дом, мама и папа только снились. А сегодня возвращаться в реальность особенно тяжело. Маша еле слышно шмыгнула носом, но слез уже не было.
За прошедшие два дня Михан несколько раз подходил к тэму — девчонки видели, да и Минка рассказывала. Но тот или был пьян, или мучался с похмелья, и только отмахивался от управляющего. Тот злился, но без распоряжения Ласка сделать с его имуществом ничего не мог. Алешка, как ни крути, принадлежал тэму. Управляющий мог его наказать, но не более.
И наверняка наказывал... Михан несколько раз ходил в подвал, прихватив с собой кого-нибудь из стражников. Рик боялся, что, когда управляющему надоест добиваться правды собственными силами, он плюнет на скупость тэма и пригласит ведуна. Его услуги стоят дорого, но ради такого случая можно и расщедриться. При словах «собственные силы» Машка пугалась. А ведь мальчишки еще не знали, что Михан берет с собой только воду и ни крошки еды. Девчонки, не сговариваясь, скрывали это от остальных. А может быть, просто никто из них не хотел оказаться той, кто скажет об этом.
Маша открыла глаза и первым делом посмотрела на Альку. Та спала, свернувшись клубком и чуть приоткрыв губы. Она осунулась за эти дни, под глазами пролегли синеватые тени. Маше захотелось воспользоваться Симиной привычкой и пожать плечами. Кто бы мог подумать, что Алька будет так переживать. Начиная с той ссоры в сарае у Дарла, она постоянно поддевала Алешку, да так зло и едко, что Машке становилась его жалко. Она даже пыталась сказать это Але — но та только ухмыльнулась в ответ и процедила, что парень ее раздражает.
Скрипнув дверью, вошла Минка:
— Подъем! — затормошила она Алю.
Та открыла глаза и тут же уцепилась за девушку:
— Ласк уже встал? Протрезвел?
— Ну что ты! Он опять до обеда проспит, — успокоила ее Минка.
Ласк действительно долго отсыпался после ночной гулянки. Михан оружейку открывать не стал, нашел Славке другую работу: таскать на кухню воду из колодца в дальнем углу двора. Маша с Алькой перемывали парадный сервиз, и побегать мальчишке пришлось немало.
Маша протерла кружку и залюбовалась неведомым животным на картинке: оно было похоже одновременно и на мышь, и на котенка. В лапах зверюшка сжимала цветущую ветку. Только хотела показать рисунок Але — Фло не было, а Барбе все равно, чем они заняты, — как вошел Славка.
Мальчик тяжело поставил ведра прямо под порогом и опустился на пол, прислонился спиной к косяку. Маша торопливо поставила кружку на стол. Новость у Славки явно плохая, вон как изменился в лице, а если посуда разобьется — не миновать участи Влада.
— Да говори ты! — первой не выдержала Алька.
Маша воровато глянула на дверь: только бы не явилась Фло.
— Там, у колодца, стражник. Ну, тот, с перебитым носом. Его Михан с собой в подвал таскает. Он руки пришел мыть. Говорит — полей. Подставил, а они в крови... Вот так пальцы, толстые такие, короткие, — он пытался показать на своей похудевшей руке. — Вот тут шрам на запястье, и вот так, пол-ладони, в крови. Это что же, в Алешкиной, получается?
Маша растерянно оглянулась на Барбу, равнодушно гремевшую посудой. На Алю, застывшую с прижатыми к губам руками. Нет, Славка ошибся! Это просто совпадение!
Аля, не глядя, нашарила на столе кружку с нарисованной зверюшкой и размахнулась, готовая швырнуть об пол. Машка едва успела перехватить ее руку:
— Сдурела? Ты что!
Аля промолчала и зачем-то начала протирать мокрый стол посудной тряпкой.
— Он говорит: «Вот жабеныш упрямый! Его лупят, а он огрызается». А потом еще: «А чего огрызаться-то? За каждое лишнее словечко еще больше влетит».
— Да не переживай так, — вдруг заговорила Барба.
Маша даже вздрогнула, а Славка с надеждой взглянул на повариху.
— Побить-то побьют. Да пока хозяин не разрешит, не рискнет управляющий покалечить или еще чего сотворить. Все ж таки не его добро.
— А что Ласк может за кражу сделать? — Славка впился в женщину взглядом.
Барба покачала головой и снова отвернулась к печи:
— Не было еще у нас в доме такого.
…Вечером все сидели не под лестницей, а в комнате мальчишек. Словно так, за дверью, можно было укрыться от неприятностей. Славка лежал лицом к стене, Костя выстукивал пальцами по краю лавки какой-то сложный ритм. Рик валялся на лавке, закинув руки за голову, и рассматривал потолок. Разговор не клеился. Даже вечная тема побега не всплывала — Славка молчал, а без него как-то не получалось. Огонек на фитильке чуть трепыхнулся. Влад подумал, что масло вот-вот кончится. Интересно, дадут ли им еще или в темноте придется лбы разбивать?
Рик неожиданно сел, мотнул головой, отбрасывая со лба длинную челку:
— А если Алешка не выдержит? Нам тогда конец.
Влад сел поудобнее, прижался спиной к стене и приготовился наблюдать.
— Выдержит, — рывком повернулся Славка.
— Откуда такая уверенность? — холодно усмехнулся Рик.
— А ниоткуда. Просто уверен, и все.