— Пока тэм вас не продал, вы должны отрабатывать свое содержание, — сказал горбун, твердо выговаривая звуки. — Вы обязаны очистить это поле. Камни сюда, — ткнул на один конец поля, — ветки в эту кучу.
Влад посмотрел и еле сдержался, чтобы не присвистнуть. Чего только не валялось: камни, большие и мелкие, засохшие ветки, коряги. Похоже, тут когда-то высилась хлипкая постройка с маленьким садиком. Домик разрушили, деревья повыкорчевывали, и за несколько лет все это рассыпалось, разнеслось по полю. Влад оглянулся на ребят и задержал взгляд на Рике — очень уж у того было надменное лицо, как бы всем не схлопотать из-за него. Рик спросил у Варлама:
— Ты ведь с гор? У тебя их выговор. И ты раб, так?
— Нет, — мягко ответил горбун. — Я вольноотпущенный. Но вы можете звать меня просто Варлам. Мальчик, я не знаю, кем ты был в прошлой жизни, но сейчас ты — раб, и тебе придется с этим смириться. Уйми свой гонор. И помни — Дарл не будет терпеть непослушных.
Рик усмехнулся, выпрямился — хотя Владу казалось, что он и без того натянут как струна — и пошел, прихрамывая, на поле.
— Бежать не пытайтесь, собаки хорошо обучены и не выпустят за изгородь. В полдень вас покормят. Лениться не советую.
Стоявший рядом стражник ухмыльнулся и легонько стукнул плеткой по голенищу.
Влад быстро пошел следом за Риком. Последним сдвинулся с места Алешка.
…Варлам давно ушел, стражники уселись на краю поля, приспособив широкий пень для игры в карты, и изредка поглядывали на ребят. Солнце застыло, чуть не доходя до зенита, и безжалостно давило на макушку. Плечи у Влада ныли, безумно хотелось пить, на зубах скрипела сухая земля. В ободранных пальцах угнездилась боль, горел оцарапанный острой веткой подбородок.
Влад ругался про себя, не решаясь высказываться вслух, вспоминая все выражения, до самых непристойных. Когда одни и те же фразы пошли по третьему кругу, со стороны поместья показались девчонки в сопровождении Варлама.
— Перерыв, — скомандовал горбун.
Влад наклонился, уперся дрожащими руками в колени. В затылок словно кто пихнул мягкой перчаткой — земля бросилось в лицо, мальчишка повалился ничком. Страх оказался хорошим стимулом, и Влад вымотался до изнеможения.
— Я вас ждать не буду. Десять минут, и за работу, — пробился сквозь гул в голове голос Варлама.
Мальчик приподнялся: сидел только один, белесый такой — Влад не помнил, как его зовут — остальные лежали. Рику было хуже всего, лицо просто позеленело от усталости, и хромал он в последние часы особенно заметно. Влад поймал сочувствующий взгляд веснушчатой Маши и сел.
— Мы поесть принесли, — сказала блондинка. — Нас на кухню определили.
Варлам отошел к стражникам. Девчонки разлили по глубоким мискам картофельную похлебку.
— И как, — лениво поинтересовался Славка. — Тут на кострах готовят?
— Нет, на печи, только не электрической, а на угле и дровах. У них даже что-то вроде электричества есть — маленькие такие шарики, подержишь на них руку пару секунд, и они светиться начинают, — рассказывала девочка, теребя косу.
Влад напрягся: ага, ее зовут Лера. А вон ту, большеглазую, — Аля. В памяти стремительно заполнялась дыра: белесого парня зовут Дань.
— Это световая энергия, а не, как его... элекричество... — возразил Рик.
— Тяжело? — с сочувствием спросила Машка, тряхнув пепельными волосами.
Влад хмыкнул: а что, не видно?
— В общем, мы подслушали, — деловито сказала Сима. — В доме живут только Варлам и несколько стражников. Дарл бывает набегами, сейчас снова уехал. Нас продать торопится. Постарается всех разом.
Влад облегченно вздохнул бы, но не мог оторваться от чашки. Таким голодным он еще никогда не был, первые картофелины вообще глотал, как гусь, не жуя.
— Время, — крикнул Варлам.
Солнце почти опустилось к горизонту. Стражники бросили игру и торчали на краю поля, одним своим видом пугая ребят. Славка пристроил на горку камень и оглянулся: не убрано и четверти, значит, завтра их снова погонят работать. Руки плетьми повисли вдоль тела. Завтра… да утром он не встанет!
Славка поймал брошенный охранником взгляд и побрел на поле. Так, ухватить вон ту ветку, она растопыристая, но вроде бы легкая. Рядом прошел Влад, тупо глядя перед собой. «Не успел», — пожалел Славка, когда к облюбованной ветке наклонился Рик. Но тот вдруг качнулся вперед и ничком упал на землю. Оказавшийся рядом беловолосый Дань шагнул к упавшему, но его оттолкнул подбежавший стражник.
— Вставай, жабеныш! — он с силой пнул мальчика в бок; тот глухо вскрикнул, скорчился.
У Славки перехватило дыхание.
— Не трогайте его! — к стражнику метнулся Алешка, встал между ним и Риком.
— Чего-о?
— Не трогайте его, — упрямо повторил Алешка.
Стражник захохотал и кивнул подошедшему товарищу:
— Видал щенка? — и он лениво толкнул мальчика ладонью в лицо.
Алешка вспыхнул и зверенышем бросился на мужчину. Изумленный стражник легко отбил летящий в лицо кулак, одним ударом сшиб мальчика с ног и пнул под ребра.
Славка бросился туда, но его оттолкнул другой охранник. Лениво, так отмахиваются от мухи. Славка упал и совсем близко увидел Алешкино лицо, искаженное болью. При каждом ударе тот закусывал губу, давя в себе стон, и на мгновение закрывал глаза. Пинки сыпались отовсюду, мальчик даже не пытался встать, а только сворачивался клубком, закрывался руками. И все-таки не выдержал — закричал. Стражники били молча; если первый удар еще и нанесли в сердцах и по злобе, то сейчас метили с расчетом. Славка уткнулся лицом в борозду и заскрипел зубами. Он был готов жевать землю, только бы не закричать самому.
...Тишина обрушилась на него, как еще один удар; он поднял голову. Охрана расходилась, разгоняя ребят по рабочим местам. Мелькнуло перепуганное, бледное лицо Влада. Славка поднялся, поле на мгновение качнулось перед глазами.
Алешка тоже пытался встать. С трудом, опираясь на одну руку и прижимая другую к животу, он приподнимался и неловко валился обратно, меняясь в лице от боли. Кровь из разбитого носа тяжелыми каплями падала на рубашку. Славка проглотил комок в горле, стражники с ленивым любопытством наблюдали за этими попытками.
Наконец Алешке удалось встать на ноги. Он запрокинул голову к небу, прижал ладони к лицу, останавливая кровь.
— Вы двое, — ткнул стражник рукой в Рика и Алешку. — Отползайте на край поля. Ваше счастье, жабьи дети, что на сегодня почти все.
Алешка опустил голову, уронил испачканные кровью руки и взглянул на Славку. Тот отвел глаза, присел, выковыривая из земли камень.
Горбун пришел, когда солнце почти скрылось за лесом. Печально усмехнулся, глядя на свежие Алешкины ссадины.
— Все, возвращайтесь.
Славка остановился и схватился за поясницу. «Я сейчас тут лягу и с места не двинусь», — подумал он. Рядом рухнул на землю Влад:
— А я думал, что самое тяжелое — это копать на даче картошку, — сказал он, со всхлипом глотая воздух.
Им дали умыться в небольшом деревянном корыте. Оно стояло у сарая и собирало дождевую воду с крыши. Видно, последний раз ливни прошли давно: содержимое успело слегка позеленеть. Славка торопливо пододвинулся, давая место Алешке. Тот зачерпнул воду, брезгливо поморщился, но все-таки плеснул себе в лицо.
— Совмещенный санузел, — отметил Влад, разглядывая тонкую перегородку, за которой скрывался туалет. Подобный Славка видел в поселке, у бабушки — простая дыра в полу.
Поужинали в сарае, девчонки принесли чугунок. На разговоры сил не осталось. Славка лежал на полу, чувствуя каждую мышцу, и с ужасом думал о завтрашнем дне. Он понимал, что утром боль будет намного сильнее. «Какой уж тут побег», — хмыкнул мальчик, с трудом переворачиваясь на другой бок. Будь он один — заплакал бы от отчаяния. Но желающих пореветь хватало, та же веснушчатая Машка, например. А уж каково сейчас скрипачу, так вообще жутко представить.
…Ночью Славка проснулся и несколько секунд вглядывался в темноту, чуть разбавленную лунным светом из оконца. Он не мог понять, что же его разбудило, как вдруг услышал сдавленный всхлип. Попытался вскочить, но мышцы свело, и удобнее оказалось ползти к Алешке на четвереньках. Тот лежал, уткнувшись лицом в солому, плечи его вздрагивали.