А может, он Вову ко мне ревнует? Ну, мало ли. Может, никогда не сознавался, что мечтал о брате, а тут я. Влезла. Как пятая нога…
«Очнулась» только тогда, когда Вова сильным движением дверь все-таки захлопнул.
— Я не знаю, что на него нашло, — пробормотала, когда парень повернулся ко мне, — он никогда себя так не вел!
— Не волнуйся, — успокаивающе погладил он меня по плечу, — успокоится и вернется. День не задался, наверное, вот и вспылил на ровном месте.
Мне показалось, что он хотел сказать что-то еще, но передумал. Впрочем, желания рыться еще в своих подозрениях точно сейчас не имелось.
Тем более, что меня, как говорится, «осенило».
— Вов, так он, наверное, подумал, что я его не дождалась! — в безотчетной надежде не заметила, как вцепилась в ткань толстовки на руках брюнета, — что я неуверена в нем, как в друге! И, не дождавшись, написала тебе тоже!
— Что написала-то, Насть?
Владимир выглядел озадаченным, но попыток вырваться не делал.
— Да про лекарства! — а на поползшие вверх брови парня торопливо пояснила, — понимаешь, дома почти ничего нет. Даже жаропонижающее вчера последнее выпила. Вот и попросила Пашку купить чего-нибудь…
Слезы подкатили к глазам так внезапно, что я замолчала, чтобы неожиданно не всхлипнуть. Стало неожиданно жалко себя. Очень. И порыв из серии «догнать и объяснить» на несколько секунд трансформировался в «догнать и растерзать».
Тут же накатила усталость. Причем такая сильная, словно я не стояла и разговаривала, а разгружала фуру с гречкой. И мешки по 25 килограмм каждый. Минимум.
— Брось, Насть, — мягко попытался убедить меня Вова, — он взрослый мальчик, вспыльчивый конечно, но неглупый. Сейчас посидит, подумает, перебесится. И сам поймет, насколько глупо это выглядело.
— Думаешь? — с надеждой подняла я на него взгляд. Надеюсь, он не заметил слезы, а то видимость была все еще нечеткой.
— Уверен, — кивнул Владимир и тут же дернулся, обхватывая меня за плечи.
Тело, измученное болезнью, недосыпом и стрессом, покачнулось и предложило мне лечь. Прямо здесь. На пол. И лежать до тех пор, пока не выздоровею. Или не помру, тут как пойдет уже.
Но парень был категорически не согласен с любым их этих предложений. Аккуратно обхватив меня за талию, он повел нас на кухню, где позволил рухнуть на привычный стул.
— Ты как себя чувствуешь?
Он отворачивается, а я не могу сдержать улыбки. И тихого хихиканья, почему-то тоже не могу. Накрывает ощущение дежавю и от этого становится нереально смешно. Прям до истерики. Та же кухня, тот же шкаф, тот же парень ищет тот же градусник…
И только понимание неадекватности реакции останавливает меня.
— Насть? — голос парня удивленный, и это мягко сказано. Впрочем, винить его не в чем, и я стараюсь взять себя в руки.
— Нормально, — стараюсь уверенно, но, судя по Вове, получается не очень, — только спать хочу. И слабость. И горло болит.
Про последнее могла бы и не говорить — прекрасно слышно и так.
— Держи!
Со вздохом беру градусник и водружаю по месту назначения. Морщусь от прикосновения холодного стекла к коже, а затем смотрю, как парень привычно, словно всю жизнь тут жил, суетится на кухне. Он сбегал в прихожую и принес пакет Пашки и свой рюкзак. В пакете оказалось жаропонижающее, сироп от кашля, какая-то брызгалка в горло и капли в нос. В нем как раз и защипало при виде лекарств, но я усилием воли отогнала слезы. Хватит. Вова прав, надо подождать, когда рыжий одумается сам.
Из рюкзака на свет появился лимон, какие-то оранжевые небольшие пакетики с непонятным содержимым, знакомые упаковочки «ТераФлю» и две шоколадки — темная и молочная с орехами.
— Шоколад тоже лекарство? — слабо усмехнулась. Порадовалась, что у стула имеется спинка, на которую я сейчас с тяжелым вздохом и откинулась, расслабляясь.
— Конечно, — улыбнулся парень, доставая кружку и наливая в нее заварку, — самое лучшее!
Далее пришла очередь лимона и сахара с кипятком. И меньше чем через минуту, передо мной уже стоял напиток всех болеющих.
— Будешь? — спросил Владимир, пододвигая ко мне сладость.
— Нет, — покачала головой. Есть не хотелось, только пить, — не хочу. Аппетита нет.
— Угу, — как-то задумчиво кивнул парень, — сладкое мимо. А если кисленького? Клюквы там…или бруснички…толченой, холодненькой, с сахаром…
Рот мгновенно наполнился слюной, и я громко сглотнула. Не знаю, как у него получилось, но мне прям сейчас и срочно захотелось этой самой брусники. Чтобы челюсти сводило от смеси сладости и кислоты с легкой горчинкой. М-м-м…
Даже зажмурилась, пережидая фантомный вкус на языке…
— Настя, — окликнули меня негромко, — держи.
Открыла глаза и не поверила. Закрыла и снова открыла.
Нет, не исчезла.
Передо мной стояла маленькая баночка из-под варенья, с ярко-красным содержимым. И я даже не сомневалась в том, что это.
— Откуда? — пальцы чуть подрагивали, когда я с энтузиазмом схватила протянутую ложечку, — и как догадался?
Положила в рот первую порцию и чуть не застонала. Это был чистый кайф, по другому и не скажешь. Поспешно зачерпнула еще.
— С магазина, само собой, — пожал брат Пашки плечами, улыбаясь, — просто сам люблю. Вот и решил, вдруг ты тоже захочешь.
— Волшебник, — выдохнула, не переставая жевать. Остановиться было решительно невозможно.
Вот только она быстро закончилась.
Я разочарованно выскребла даже мельчайшие остатки и со вздохом отложила ложечку.
— Еще?
— А есть еще? — с надеждой подалась я вперед, но Владимир только рассмеялся, покачав отрицательно головой.
— Нет. Но в следующий раз обязательно захвачу побольше. Еще что-нибудь хочешь?
— Нет, — хотелось лечь, но меня явно спрашивали не об этом. Съесть сейчас точно больше ничего не смогу, наелась.
— Тогда давай градусник…
Неловко вытащила хрупкую вещицу и протянула парню, даже не посмотрев на результат. И тут же испугалась, когда он нахмурился и тихо присвистнул.
— Тридцать девять и две. Немало, — но я только пожала плечами, беспечно отмахнувшись.
— Да ладно, пройдет, — для такой температуры самочувствие было удивительно приемлемым, — хотя давно не болела с таким размахом. Надо выспаться просто.
— Ну да, — протянул Вова, убирая термометр на место в шкаф.
— Кстати, — вдруг вспомнились мне его слова в коридоре, — ты зачем будильник мой отключил? Занятия из-за тебя пропустила, отрабатывать теперь придется!
Возмущение получилось не слишком натуральным, все-таки забота парня, неожиданная, но от того не менее приятная, вносила определенные коррективы. Но, как говорится, порядок должен быть!
— И куда бы ты пошла в таком состоянии, а? — удивительно, но брат Пашки не разозлился. Только возникло ощущение, что мне втолковывают очевидные вещи, как ребенку. И от этого желание спорить только усилилось, — демонстрировать чудеса стойкости и самоотверженности? Так за такое памятник не поставят, не надейся. Максимум — справку от психиатра оформят. Желтенькую.
— Да при чем тут памятник? — раздраженно приподняла я бровь, нервно одернув подол туники, — просто что я преподам скажу? Болела? Так у нас это не считается достойной причиной прогуливать занятия! А по отработкам бегать у меня времени нет! Чеееерт…
Последнее слово получилось только простонать…
— Что случилось? — дернулся ко мне парень, то ли поддержать, то ли обнять. Но проблема на этот раз оказалась вовсе не в моем самочувствии.
— Работа…я вечером работаю…и так там на птичьих правах, а тут еще и это…
Сгорбилась, закрыв лицо руками. Накатила легкая паника — потерять работу было со всех сторон кошмаром. Зарплата, хоть и небольшая, позволяла решать многие проблемы. Да и где будут держать студентку с облегченным графиком? Мда…