Консультация перед последним экзаменом прошла, как обычно — нудно, скучно и практически бесполезно. Ну, вот что там нового можно услышать? О том, по какому принципу заходить, брать билеты, особенности каждого преподавателя и имеются ли возможности списать нам рассказали в подробностях старшие курсы. О том, что надо учить, понимать и бодро отвечать — и так новостью не было, из раза в раз говорили уже второй год. О том, что регулярное посещение лекций и практических занятий гарантируют треть успеха, а стойкое раздражение преподавателя на протяжении семестра от идиотских выкрутасов — вероятную пересдачу в качестве мести, догадывались сами.
Но не прийти на консультацию считалось плохой приметой, поэтому, сдавленно ругаясь и жалея о потраченном времени, пришли почти все. И я в том числе.
Экзамен был назначен на послезавтра, выучила я уже достаточно, чтобы особо не нервничать, да и то, что он последний, поднимало настроение дополнительно. Поэтому, выйдя из аудитории в числе последних, чтобы не толкаться, не спеша направилась домой. Леся сегодня прийти не смогла по причине похода к зубному из-за внезапно распухшей десны, так что одиночеством можно было насладиться в полной мере.
Мать вчера вскользь сообщила, что два дня дома ночевать не будет, не поленившись, как всегда, добавить очередную колкость. Но последняя даже не отложилась в памяти, растворившись в перспективе нормально подготовиться. И еще, Вова теперь каждое утро присылал романтичные смски, заставлявшие меня улыбаться весь день…
В свете всего этого я чувствовала себя, если не абсолютно счастливой, то где-то очень близко к этому. И даже по сторонам не смотрела, погруженная в собственные воспоминания и фантазии.
А зря…
Потому что в противном случае всеми силами постаралась бы этой встречи избежать.
— Ненавижу тебя! Ненавижу! — меня обхватили за плечи, а затем сильно встряхнули, заставляя клацнуть зубами от неожиданности. — Почему ты? Почему? За что? Почему ты не можешь просто навсегда исчезнуть из моей жизни? Из его жизни? Почему?!
А я, в полном шоке мгла только смотреть на кричавшую на меня девушку, не зная, что сказать и сделать…
Консультация перед последним экзаменом прошла, как обычно — нудно, скучно и практически бесполезно. Ну, вот что там нового можно услышать? О том, по какому принципу заходить, брать билеты, особенности каждого преподавателя и имеются ли возможности списать нам рассказали в подробностях старшие курсы. О том, что надо учить, понимать и бодро отвечать — и так новостью не было, из раза в раз говорили уже второй год. О том, что регулярное посещение лекций и практических занятий гарантируют треть успеха, а стойкое раздражение преподавателя на протяжении семестра от идиотских выкрутасов — вероятную пересдачу в качестве мести, догадывались сами.
Но не прийти на консультацию считалось плохой приметой, поэтому, сдавленно ругаясь и жалея о потраченном времени, пришли почти все. И я в том числе.
Экзамен был назначен на послезавтра, выучила я уже достаточно, чтобы особо не нервничать, да и то, что он последний, поднимало настроение дополнительно. Поэтому, выйдя из аудитории в числе последних, чтобы не толкаться, не спеша направилась домой. Леся сегодня прийти не смогла по причине похода к зубному из-за внезапно распухшей десны, так что одиночеством можно было насладиться в полной мере.
Мать вчера вскользь сообщила, что два дня дома ночевать не будет, не поленившись, как всегда, добавить очередную колкость. Но последняя даже не отложилась в памяти, растворившись в перспективе нормально подготовиться. И еще, Вова теперь каждое утро присылал романтичные смски, заставлявшие меня улыбаться весь день…
В свете всего этого я чувствовала себя, если не абсолютно счастливой, то где-то очень близко к этому. И даже по сторонам не смотрела, погруженная в собственные воспоминания и фантазии.
А зря…
Потому что в противном случае всеми силами постаралась бы этой встречи избежать.
— Ненавижу тебя! Ненавижу! — меня обхватили за плечи, а затем сильно встряхнули, заставляя клацнуть зубами от неожиданности. — Почему ты? Почему? За что? Почему ты не можешь просто навсегда исчезнуть из моей жизни? Из его жизни? Почему?!
А я, в полном шоке могла только смотреть на кричавшую на меня девушку, не зная, что сказать и сделать…
Но тут меня тряхнули еще раз, да так, что едва не ойкнула — если так дальше продолжится, то синяки на плечах мне обеспечены. Зато растерянность тут же отступила, а я с силой сжала чужие запястья, отдирая чужие руки от себя.
— Чего? Кого? — попыталась я вникнуть в то, что мне только что проорали в лицо. И отступила на шаг на всякий случай, хмуро потирая пострадавшие места. — Ты про Пашку что-ли?
— Что? — на этот раз настало время блондинки удивляться, но она с этим справилась быстро, вновь повысив голос. — Да при чем тут Пашка? Да и он тоже! Только и слышу — Настя! Настя! А что в тебе такого особенного? Я из кожи вон лезу, а он все равно говорит только о тебе!
— Да кто говорит-то? — Оставила я бесполезные попытки вникнуть в этот эмоциональный, но малоинформативный бред. Попыталась обойти девушку, в надежде уйти от странного разговора, но мне решительно заступили дорогу.
Вот что за гадость-то!
— Кто, кто! — Передразнили меня, скривившись. — Да будто сама не понимаешь! Про Егора! Признайся, ты его приворожила? Магия вуду, заговоры, еще что-нибудь?
У меня натурально глаза на лоб полезли. Я приворожила Енота? Серьезно? Да он мне не обосрался даже с королевским приданым и табуном арабских скакунов в придачу!
Две секунды моего офигевания…
И я срываюсь на хохот. Искренний, громкий и совершенно неуместный, судя по лицу блондинки. Но сдержаться не могу — слишком красочно откликнулось собственное воображение. В нем я с пучком дымящей травы и в белоснежной фате тыкала цыганской иглой связанного Борщевского, улыбаясь, как заправский маньяк.
Между прочим, прекрасная сцена. Мне понравилась.
— Совсем сбрендила? — Отсмеявшись, поинтересовалась я, одновременно вытирая выступившие от смеха слезы. Давно так не веселилась. — Какая магия? Какое вуду? Ты еще демонов вызывать начни. Тогда точно в психушку упекут, там тоже контингент веселый.
— Тогда что? Что у тебя есть такого, чего нет у меня? Что?? Скажи!!
Улыбка с моего лица сползла. И дело не в том, что девушка подошла ближе, едва ли она сама это заметила. А в том, что, несмотря на весь крик и воинственность, ее глаза заблестели, а голос на последнем слове едва заметно дрогнул. Она тут же повернула голову, будто решила посмотреть в начало коридора, но было поздно.
И меня затопило сочувствие. К этой, по сути, чужой, но очень несчастной девушке. Находиться рядом с Енотом мне виделось худшим из наказаний. А уж любить этого мудака…Мда…
Я глубоко вздохнула и подошла к окну, привалившись к подоконнику левым бедром и с тоской посмотрев на улицу, где прохожие радовались теплому и погожему летнему утру…
— Ничего у меня нет, Ника. Тебя же Никой зовут, да?
Она кивнула — периферическим зрением заметила.
— Вероникой…
— Так вот, Вероника, — продолжила я без тени веселья, чувствуя, как внезапно потяжелели слова, — ничего особенного во мне нет. А уж по части внешнего вида я тебе и в подметки не гожусь. Дело не в тебе. И даже не во мне, как ни странно.
— А в чем? В чем это дело? — тихо, но отчаянно спросила она, подойдя к тому же окну и встав в двух шагах от меня, обхватив себя руками.
Я бросила на нее быстрый взгляд — слезы уже отступили, и нервное покусывание нижней губы с головой выдавало ее состояние.
— В самом Борщевском, — пожала плечами, вновь начав разглядывать улицу, — он эгоист до мозга костей. И делает лишь то, что хочет сам. Ему совершенно плевать на мнение остальных, их старания или чувства. Он использует их ровно до того момента, пока ему это нужно, выбрасывая из жизни без сожаления и мук совести.
— Но вы же встречались? Значит, чем-то ты его привлекла? Чем? Ведь он до сих пор тебя любит…