— Давай к Островскому, а потом прочешем место, где была свадьба.
Едва доехали до Леонида Максимовича, как у Беса начал разрываться телефон.
— Насть, что там?
Через секунду друг включил голосовую связь и резко развернул машину.
Из динамика полилась торопливая речь хлюпика.
— Так, заткнись!!! — Прервал его нескончаемый поток. — Что такое?
— СИГНАЛ!!! Я вижу сигнал!!! — Заорали мне в ответ.
— Пароль от моего телефона помнишь?
— Да.
— Подключайся так, что бы и мы видели. — Тут же почувствовал вибрацию в кармане.
Извлек телефон, а он жил своей жизнью. Сам включался, открывались настройки, меню, появились какие-то коды, а потом карта…
— Вы — это зеленая точка. Сигнал — красная. Я сейчас пробью мобильные телефоны в нужно радиусе, если он еще находится рядом с местом, где удерживает Тину, в любом случае это отдаленная зона. Значит рядом не должно быть много людей, а значит и сигналов сотовых. Если вдруг потеряем сигнал жучка, будем пробивать по телефонам.
— Хлюпик, я тебя озолочу, дорогой ты мой, только не потеряй сигнал!
Как только отключился, Бес сразу же посильнее надавил на газ. Машина с новым рвением понеслась вперед, а меня всего колотило от напряжения.
Проехали мимо офиса Леонида и устремились вперед. Пока Бес управлял авто, умело маневрируя между другим транспортом, набрал Островского и изложил ему всю имеющеюся информацию.
Глава 91
— Звони Владу. Пусть на всякий случай подтянется.
Холодов долгих разговоров не разводил и коротко ответил «20» минут, после чего отключился.
Мы обошли всё, что только могли. Каждый закоулок, каждое заброшенное здание, и каждую подозрительную яму, но ничего… Отошли еще дальше от места, где была свадьба, понимая, что за такое короткое время Тина бы ни за что не пришла отсюда пешком, но, всё равно, шли и искали.
Посоветовавшись, решили ехать по сигналу. Он уже второй час завис на одном месте, и мы, возложив поиски на охрану, выдвинулись за мразью, для которой будет явным сюрпризом наше появление.
— Влад? — Подал голос Бессаев. — Пока едем, нужно кое-что приготовить…
От дальнейших слов Кира, всё внутри меня возликовало. Я, как кровожадный зверь, сидел и упивался своими мыслями, в которых расчленяю на куски ублюдка, позволившего себе притронуться к моей жене.
Покинули черту города и спустя пол часа оказались в каком-то странном посёлке, барачного типа.
Груды мусора, удушающий смрад и нечто, отдаленно напоминающее людей. Всё здесь грязное, кричащее о падшести, зависимости и медленной смерти.
Припарковались чуть дальше нужного места, и увидели пацана лет десяти, а то и меньше. Он пинал спущенный футбольный мяч, низко опустив голову вниз.
Бес вышел из машины и двинулся к нему. Когда мы с Владом подошли, пацан нехотя рассказывал Киру краткую историю своей короткой жизни.
Родители алкоголики, очередной раз выгнали его на улицу, а сами устроили попойку с друзьями.
Сначала я не понял, почему Бес решил подойти к нему, а потом парень кивнул каким-то своим мыслям и убежал. Мы с Холодовым переглянулись, и опустили взгляд на мяч, сиротливо оставленный маленьким хозяином.
Спустя пару минут пацан вернулся. Запыхался, но весь его вид искрился за версту.
— Нет его. Соседка сказала, что в такое время он никогда домой не возвращается. Часика через 2 будет.
Кир протянул ему пятитысячную купюру, а мелкий сделал шаг назад.
— Бери, не бойся. Спрячешь и будешь покупать себе еду.
Парень, словно волчонок, посмотрел на Кира исподлобья, но деньги брать не спешил.
— Мне столько не надо. Договаривались на сотню ж…
Я поразился такому ответу. Разве не должен был он схватить бабки и улететь накупать себе разной ерунды, которой был лишен. Ну, колу там, чипсы, или завалиться в Мак? А он еще шаг назад сделал, вроде ему не деньги протягивают, а змею ядовитую.
— Послушай… Это не подачка, а очень маленькая благодарность за твою работу. Поверь, ты нам сильно помог, и возможно благодаря тебе мы сможем спасти мою сестру.
Пацан насупился еще больше.
— А что с ней? Он ей сделал плохо? — Глаза его… Как у взрослого человека.
Человека, у которого отняли беззаботное детство. Человека, который борется за свое выживание и существование. Человека, который лишен родительской любви и ласки.
Он не ребенок, не мальчишка, он мужчина.
— Сделал… Но, надеюсь мы успеем. — Бес опять протянул ему деньги.