– Ясненько, – протянула Вероника, – однако узнать, что именно там случилось, все же не помешает, а для этого нужны свидетели. Можно вызвать этого мальчика… или не мальчика, Бог его знает, сколько им там лет было, если он ещё не улетел дальше… И все же желательно бы узнать, кого именно из Гримстоунов они вызывали, ведь их силы и особенности все же отличались.
– Резонно, – кивнул Раф, – в ситуации нужно разобраться со всех сторон.
– Так, ладно, – произнесла Вероника, вставая, – нам с Тимом пора, я и так его под свою ответственность ненадолго вывожу, если мы ещё задержимся, отец мне голову оторвёт. Ребят, тогда согласуйте с Жилем наши будущие действия, получите разрешение на вызов этого Гарри Джонса, а там дальше видно будет. Вот
Ту папку я возьму с собой. Пойдём, Тим.
– Кстати, – окликнула их Хайди, – как тест прошёл, Тим?
– Ну… необычно, – попытался найти приличное слово юноша.
– По результатам Тимми у нас посткогнитик и психометрик, – сообщила Вероника, слегка улыбаясь.
– Здорово, – захлопала в ладоши Хайди, – я тоже психометрик, Тим. А ещё астральным зрением обладаю. И ментальные щиты неплохо умею ставить, они от чужого влияния защищают, ты же знаешь.
– Да, папа, – прервала их разговор Вероника, отвечая на звонок, – да, мы уже едем. Давай, Тим, нам пора, и она подхватила Тима под руку и выволокла из квартиры.
– А ты знаешь, кем были эти… Гримстоуны, или это нужно искать? – спросил Тим, когда они спускались по лестнице.
– Знаю, – ответила Вероника, – всех пятерых. Основатель «Темных крыльев» Раймонд Нельсон – сильнейший чёрный маг тринадцатого столетия, был известен своей крайней жестокостью. Свидетелей работы культа частенько убирал лично, и тоже с помощью ритуалов. Прожил больше ста лет, а затем передал свою личность ученику, Ллойду Тревору. Тот был несколько менее фанатичен и более практичен, так как изначально происходил из низов, всю жизнь мечтал о богатстве и власти. Третий Гримстоун – Эндрю Хоббс, послушник монастыря, которого последователи культа склонили к ереси. Четвёртый – Перегрин Галлард, сын барона, владевшего землями, где располагался культ в то время. Мальчишка, который увлёкся темными искусствами от безделья. И последний – Дилан Гордон, сын одного из последователей культа, изначально взращённый на их идеях и с детства мечтавший добраться до вершин, поближе к их обожаемому Тёмному Повелителю. То есть, как видишь, почти все они изначально были обыкновенными людьми, а потом…
– А потом обернулись ко тьме…
– Да, именно. Кто знает, может, этот мальчишка, Джейкоб, мечтал стать новым Гримстоуном, ведь Дилан Гордон при жизни никому не передал своих знаний… Вот только кого из Гримстоунов парень для этого вызвал… Конечно, самые очевидные варианты – это либо первый, основатель, либо последний, который был ближе всех к этим мальчишкам и, возможно, даже был с ними знаком, если вдруг был ещё жив во времена их детства, но…
– Но и остальных нельзя списывать со счетов, – продолжил Тим, обгоняя Учительницу и открывая перед ней дверь.
– Все правильно, – улыбнулась Вероника, – спасибо, Тим. Кстати, вот здесь нигде нет намеков на то, кого именно они?.. – Вероника, не переставая идти, достала из папки один из листочков и уставилась на него.
Они подошли к машине, аккуратно припаркованной прямо у дороги, где, собственно, и находилась штаб-квартира.
– Нет, ничего… Жаль… – протянула Вероника, – но ничего страшного, разберёмся…
В этот момент налетевший порыв ветра вырвал из рук у девушки листок и та, ахнув, на автомате шагнула за ним, протянув руку вперёд…
И Тим как будто в замедленной съемке увидел, как пролетавшая мимо машина задела её, и девушка отлетела в сторону, а голова её откинулась назад и со странным полутреском-полухлюпом ударилась о тротуар. Вырванный ветром листок, издевательски медленно кружа, опустился ей на грудь, но Вероника никак не отреагировала. Она была абсолютно неподвижна.
Комментарий к Случай и смельчака подловит
В этой главе очень много теоретической информации… Сама удивилась тому, сколько её вышло.
Примечание: альбигойцы – еретическое христианское дуалистическое (они верили в двух одинаково сильных богов – светлого и темного) движение XIV века, существовавшее на юге Франции, однако выдуманное мной ответвление по сюжету находилось между Францией и Англией, и участвовали в нем по большей части англичане, что заметно по именам.
========== Нет худа без добра и нет добра без худа ==========
– Звоните 911, – коротко приказал Тим подбежавшему прохожему, одновременно выуживая телефон из сумочки Вероники.
Без особого толка, впрочем, он был запаролен.
– Постойте здесь, с ней, – попросил он, оглядывая уже трёх человек, подтянувшихся на место ДТП, – вон в том доме живут наши друзья, я сбегаю за ними, – и он поспешил туда, откуда только что ушёл.
Раф и Хайди все ещё сидели за документами, когда он позвонил в дверь и сухо объяснил, что произошло. Друзья сорвались с места, бросив бумаги.
Скорая приехала вскоре после того, как друзья прибежали на место происшествия и отогнали от бесчувственной Вероники собравшуюся вокруг толпу зевак.
– Не трогайте её! – рявкнул Раф на даму, пытавшуюся вытянуть девушку на тротуар, – двигать её будет только скорая! А вот, кстати, и она, – машина скорой помощи и впрямь в тот момент прорвалась сквозь пробку из остановившихся рядом с происшествием машин.
Веронику погрузили в машину и увезли. Раф с растерянным видом поднял с земли документ, который забрала девушка, Хайди позвонила доктору Уэллингу и объяснила ему ситуацию.
Тим, слегка пошатываясь, отошёл от них. Он сам не имел ни малейшего понятия о том, по какой причине он уже минут десять не бьется в истерике. Ему случалось слышать о том, что люди в состоянии сильного стресса могут действовать как на автомате, но прежде ему никогда не приходилось этого испытывать. Но он не мог, никак не мог впасть в истерику прежде – он был нужен Веронике! И его организм послушался, принимая эту необходимость.
Однако теперь, когда от него больше ничего не зависело, на юношу накатило вязкое, тяжелое бессилие, от которого мутнело в глазах. Вместе с бессилием пришёл и страх, его неизменный спутник. Вероника была совсем бледной и недвижимой, лёжа там, на дороге, а под головой у неё расплывалась лужа крови, окрашивая волосы в красный, и эта страшная картина стояла у Тима перед глазами, не желая исчезать.
Сам не зная, куда и зачем он идёт, парень поднялся наверх, в штаб-квартиру, дверь в которую была открыта – выбегая на помощь Веронике, Раф и Хайди не озаботились такой мелочью, как закрытие двери. Сам Тим, впрочем, зайдя внутрь, дверь машинально прикрыл.
Его трясло, как в лихорадке, сильнее с каждой секундой, к глазам подступали слёзы отчаяния и слепой ярости – этот урод, сбивший её, даже не остановился! Да ещё эти дурацкие бумажки, без которых ничего бы не случилось!
Ожидаемая истерика все же начала накатывать волнами, но Тим уже был не в том состоянии, чтобы об этом думать. В приступе истерического гнева он смел со стола бумаги, пнул сам стол, чуть не опрокинув его, а затем взгляд его упал на все ещё стоящее в коридоре замотанное зеркало.
За секунду метнувшись за ножом с кухни, Тим с яростью набросился на ненавистный предмет, вспарывая упаковку.
– Ты! – зарычал он, продолжая исступленно бить ножом по зеркалу, – если бы не ты, ничего бы не случилось!
Слёзы градом покатились по его лицу, но он никак не отреагировал на это, продолжая колотить по зеркалу.
Упаковка порвалась ещё ударе на пятом, и теперь дыра расширилась настолько, что Тим смог разглядеть своё заплаканное, с горящими глазами лицо, отраженное в зеркале. В порыве эмоций он отбросил нож и ударил кулаком по толстому стеклу, затем ещё раз, и ещё, а затем просто разрыдался в голос, опираясь на зеркало.