– Хорошо, – не стал задавать вопросов Роберт. Он вообще был профессионалом своего дела, как и все другие нанятые нами люди – делал, не задавая лишних вопросов.
Следующий звонок поважнее будет.
– Привет, пап, – я улыбнулась, заслышав в трубке знакомый низкий голос, – да, я уже возвращаюсь домой. Слушай, пап, а ты уже слышал о том, что произошло с Майклом и его невестой? Откуда я слышала? Ну, как-то так получилось.
Я глубоко вздохнула, снова борясь со слезами. Сейчас не время, сначала – дело, а порыдать можно будет и дома, или, на крайний случай, в самолете, там все равно кроме меня и Роберта, никого не будет.
– Слушай, пап, я именно поэтому и звоню. Мне необходимо вмешаться в это дело, и здесь может понадобиться твоя помощь. Ладно, не может, а точно понадобится. И мамина тоже, скорее всего. Да, как только домой прилечу, сразу же расскажу, уж в неизвестности вас не оставлю, не волнуйся. Да. Да, я уже почти сейчас сажусь в самолет. Да, дома буду скоро. Все, пока, вернусь, объясню все поподробнее.
Я бросила трубку и поспешила в аэропорт. Судя по рассказу Кейли, с момента случившегося прошло уже несколько часов, и почти все это время ее брат находится под стражей, наверняка невольно убеждая всех вокруг в своей абсолютной неадекватности, а зеркало, явно незакрытое, раз из него что-то видно, стоит на полицейском складе. Наверняка, активированное, вряд ли оно вот так просто выключилось, завершив предыдущее дело и пленив Кейли.
Ну, что ж, настало время познакомиться с ним поближе.
Комментарий к Не зная броду, не суйся в воду
Примечание: поскольку действие происходит в Америке, имя героини, Вероника, читается на западноевропейский манер, с ударением на “о”.
========== Молчащий в правом деле подобен кричащему в деле несправедливом ==========
Что может быть страшнее, чем когда ты слеп и глух, и при всем желании не способен увидеть правду, ибо она слишком велика и страшна, чтобы вместиться в стандартный человеческий мозг? Ну, например, когда таков не ты, а все вокруг, и они тебя обвиняют и судят.
Адвокат, непонятно откуда взявшийся, честно пытался помочь Тиму, планировал всерьёз строить линию защиты… Тим даже понятия не имел, какую, да и не слишком это его волновало. Ну, признают его убийцей, ну, запихнут обратно в психушку… Быть может, там врачи, которым на него плевать, перепутают дозу успокоительного, и он, наконец, сможет спокойно заснуть и не проснуться, а значит, не проживать новый день, полный страданий.
Кейли…
Перед лицом юноши снова встала его симпатичная, серьезная сестричка, которая планировала своё будущее на пару лет вперёд, собираясь помочь ему устроиться в жизни, выйти замуж за человека, с которым Тим даже познакомиться не успел, и который теперь лежал в морге рядом с ней…
Тим негромко взвыл, вцепившись руками в волосы. Как же он устал от непрекращающейся боли, от неотступно следующего за ним страха, не дающего ему нормально спать, от теней, преследующих его! За что ему это? В чем его вина, в том, что он не сумел воспротивиться влиянию всесильной твари, заставившей его убить близкого человека? Дважды! Боже! Тим до крови закусил губу и снова застонал, закрывая полные горьких слез глаза.
Он не знал, где он, в какой-то отдельной камере, находящейся, наверно, где-то в следственном изоляторе… Неведомый адвокат приходил к нему, о чём-то расспрашивал, что-то рассказывал… Тим с трудом понимал, о чем он вообще говорит, и в конце концов тот плюнул и попросту велел юноше не открывать рта во время суда. Тим и не собирался, впрочем.
Суд случился… кто его знает, когда, можно подумать, Тим за временем следил! Его привели в строго оформленный зал и посадили в буквальную клетку. Адвокат уселся рядом с ним, но снаружи, и суд начался.
Тим не особенно вслушивался в обвинение, высказанное, видимо, прокурором, а вот слова адвоката он не просто услышал. Его слова, совершенно странные, ужасно неправильные, прогремели у него в голове как тот давний злополучный выстрел, после которого умер его отец.
– Я докажу, что погибшая Кейли Расселл сама спровоцировала своего брата, своим поведением довела его до неадекватного состояния и заставила себя убить.
Тим дернулся, прожигая адвоката гневным взглядом и открыл было рот…
– Заткнись! – одними губами приказал адвокат.
Прокурор заявил об отсутствии свидетелей по делу, но предоставил вещественные доказательства – записи со множества камер Кейли, показания эксперта-криминалиста, нашедшего отпечатки Тима на таймере, запускавшем якорь, да и вообще везде по дому…
У адвоката свидетели нашлись. Сначала он вызвал лечащего врача Тима, который, с жалостью поглядывая на него, рассказал о его болезни все, что мог, и уверил, что на момент выписки Тим не был патологической личностью, опасной для общества. А следом – Альфреда Уэллинга, о котором подсудимый даже не слышал никогда, и начал допрашивать его. С первых же слов Тим приник к решетке, будучи не в состоянии не слушать.
– Были ли Вы знакомы с покойной?
– Да, – уверенно и спокойно подтвердил стоящий за трибуной мужчина, высокий, приятной внешности, с прямым честным взглядом и зачёсанными назад темными волосами.
– Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились? – продолжил допрос адвокат.
– Около двух лет назад, нас познакомила моя дочь, Вероника, они были подругами.
– Кем Вы работаете? – внезапно как будто бы сменил курс адвокат, но, как оказалось, нет.
– Я психиатр, и владелец собственной психиатрической клиники под названием «Туман», – отрапортовал мужчина.
– Вы – дипломированный и опытный врач, через руки которого прошли многие пациенты. Скажите, Вы, с Вашим богатым опытом, замечали какие-либо странности в поведении подруги Вашей дочери?
– Случалось. Когда я узнал от Вероники её историю, я честно пожалел о том, что не могу заняться ею без её согласия, ведь она его бы не дала. Я понятия не имею о том, почему девочке, пережившей такой сложный жизненный период, не была оказана квалифицированная помощь, ибо она, безусловно, ей требовалась, – мужчина поджал губы и качнул головой, выражая своё неодобрение халатности следивших за девочкой взрослых.
– То есть, Вам было очевидно, что мисс Расселл не вполне нормальна? В чем это выражалось?
– Это было очевидно любому, кто был с ней близко знаком, – уточнил мистер Уэллинг, – выражалось это в её уверенности в том, что в трагедии, случившейся с её семьёй, были напрямую задействованы сверхъестественные силы. Она была совершенно одержима идеей найти предмет, который, как она считала, был проклят.
– Насколько мне известно, – медленно проговорил адвокат, – Ваша клиника весьма узконаправленна, Вы как раз специализируетесь на заболеваниях, связанных с верой в сверхъестественное. Это так?
Мужчина подтвердил это.
– И Вы не предприняли попыток убедить девушку принять помощь? От Вас, как от её знакомого?
– Нет, – честно признался мужчина, – у меня мелькали такие мысли, но моя дочь убедила меня в том, что это бесполезно. Впрочем, она и сама желала ей помочь, даже просила нас найти и выкупить это зеркало, которым была одержима мисс Расселл и отдать его ей, чтобы она его разбила и успокоилась.
– Почему же Вы этого не сделали?
– Не успел. Она нашла его первым и принялась действовать. Обстоятельства совпали самым горьким образом – я лично с ней мало общался, а моя дочь незадолго до случившегося уехала в командировку в Виргинию. Когда она вернулась, все уже случилось.
Адвокат кивнул и заявил, что вопросов к свидетелю более не имеет. Тогда слово взял прокурор, поинтересовавшийся:
– Насколько мне известно, адвоката мистеру Расселлу оплатили именно Вы, сэр. Зачем? Какой Вам резон помогать человеку, с которым Вы прежде не были знакомы, и который убил подругу Вашей дочери?
– Во-первых, это то, как следовало поступить, этот несчастный мальчик достаточно пережил в свои годы, и ему необходимо не наказание, а помощь. Во-вторых, какова бы не была ситуация, на свободу он не выйдет, и прежнему врачу его не отдадут. Я, как эксперт по подобным заболеваниям, хотел бы ходатайствовать о переводе Тимоти Расселла в мою клинику, где ему, безусловно, окажут самую качественную медицинскую помощь.