Нажав отбой, Вероника, мигом забыв все грустные мысли, вскочила и на ходу бросилась одеваться, одновременно отыскивая другой номер в списке контактов.
– Раф? – выдохнула она в трубку, когда на звонок ответили после второго же гудка, – к Дюмонтам на аукцион, сейчас же. Хайди прихвати.
На том конце провода что-то утвердительно буркнули и отключились.
Вероника удовлетворенно кивнула и, хватаясь за расческу, другой рукой потянулась к служебной рации.
– Джем, зайди ко мне. Присмотришь за моим пациентом, пока я отъеду ненадолго, – приказала она, а затем повернулась к небольшому зеркалу, висевшему на стене, и усмехнулась, – Ну что ж, поиграем в игру “Догони меня гипноз”.
========== Одна голова хорошо, а две – лучше ==========
Штаб-квартира была небольшим и неприметным двухэтажным зданием на окраине города. Именно к нему теперь подъехал обычный, слегка обшарпанный грузовик, и именно из него мужчина и две женщины вытянули огромный плоский предмет, укрытый от посторонних глаз несколькими слоями упаковки, и затащили его внутрь.
– Ух, хорошенькое какое! – протянула Хайди, симпатичная блондиночка лет тридцати с хвостиком (длину этого хвостика, правда, знали лишь ее родители и она сама).
– Ага, лучше некуда, – согласилась Вероника, – это оно с обеда такое тяжелое – еще Кейли не переварило. Мы ведь все знаем, какой у убийственных артефактов медленный обмен веществ.
Смуглый черноволосый парень, на которого и приходилась большая часть веса, только фыркнул, опуская предмет вниз.
– Ну что, поглядим? – жизнерадостно поинтересовалась Хайди, потирая ручки.
– Хайди! – моментально одернула ее Вероника, – ты знаешь, я тоже люблю пошутить, но это тебе не игрушки. Без присутствия здесь хоть кого-то из старших я к этой дряни даже подходить запрещаю.
– Ну, так-то, старшая тут я… – подняла брови блондинка, продолжая улыбаться.
– Хайди, это не смешно, – серьезно произнесла Вероника, – я видела его открытым, всего на пару секунд, там, в полицейском участке. У него хватило мозгов не трогать меня там, где ему следовало вести себя тише воды, ниже травы, но я успела почувствовать, как оно прощупывало мою ауру и пыталось притянуть к себе. Воспротивиться, в случае чего, я думаю, я сумела бы, но лучше не рисковать.
– Ладно, ладно, – пошла на попятную Хайди, – уж и пошутить нельзя. Можно подумать, мне шибко хочется знакомиться со стекляшкой, которая превращает людей в убийц и самоубийц.
– А вот как раз об этом нам следует поговорить, – вмешался Рафаэль, – прежде, чем мы полезем к этой твари, мы должны четко понимать, что она из себя представляет.
– Мысли по этому поводу у меня есть, и немало, – кивнула Вероника, – какое-то мнение уже составили себе и вы. Хайди, ты просветила его?
– Конечно, – пожала плечами женщина, - я свою работу знаю.
– У вас сейчас много дел?
– Не особенно, – пожал плечами Раф, – поговорить можем и сейчас.
– Не прямо сейчас, – покачала головой девушка, - сначала поедем ко мне, поговорим там. В обсуждении нам не помешает лишняя информация, связанная с функционированием этой… прелестной вещицы.
Раф недоуменно заморгал. Глаза Хайди расширились.
– Разве он не у тебя на учете? В смысле, он же пациент!
– И это – его терапия, - усмехнулась Вероника.
***
Его вывели из его комнаты и привели в другую, побольше, со столом и мягкими стульями. Там его уже ждали.
– Садись, Тим, – мягко произнесла Вероника, указывая на один из стульев.
Незнакомые мужчина и женщина смотрели на него приветливо и без намека на жалость. Верно, перевидали таких… всех не нажалеешься.
Тим посмотрел на них исподлобья, разглядывая украдкой. Затем развернулся к Веронике.
– Зачем я здесь?
– Мы будем говорить о вещах, которые тебя касаются, и о которых ты можешь знать что-то, чего не знаем мы, – коротко ответила девушка, кивая незнакомцам. Те тоже сели.
– Рафаэль, – представила мужчину Вероника, – и Хайди, мои друзья и коллеги по моей второй профессии, которая на самом деле первая, но не важно. Раф, Хайди – Тим Расселл, мой пациент…
– И брат Кейли, – грустно улыбнулась Хайди, – наслышаны. Соболезную.
Тим кивнул, не зная, как еще отреагировать.
– Итак, мы сейчас начнем обсуждение, а ты будешь слушать, отвечать на вопросы, когда их задают тебе, и задавать вопросы сам, когда тебе будет что-то непонятно, а так будет почти все время, я уверена, – объявила Вероника, снова обращаясь к Тиму.
Тот моргнул, но пока решил оставить свое недоумение при себе.
– И о чем же мы будем говорить? – наконец поинтересовался он.
– О зеркале, – кратко ответила Вероника, игнорируя покрывшую щеки Тима нездоровую бледность, – мы нашли его, и оно у нас, поэтому теперь наша задача…
– Разбейте его! – вскрикнул Тим, вскакивая с места, – разбейте, пока не поздно!
Девушка решительно поднялась и перехватила его трясущиеся руки.
– Мы не можем, Тим, – твердо произнесла она.
– Почему?! – моментально взъярился парень, краем глаза замечая, как подобрался Рафаэль, готовясь в случае чего оказать ему сопротивление, – эта тварь убила столько людей! Из-за нее погибла вся моя семья, а вы даже не знаете, как ее уничтожить?!
– Этого я не говорила, – мягко перебила Вероника, – мы профессионалы, и как его уничтожить, мы прекрасно понимаем. Оно уже завернуто в ткань и не активно, замотать посильнее, разбить, не разматывая и закопать глубоко под землю, всего и дел-то. Можно еще поместить его в контейнер с пометкой “Опасно”, чтобы, если его когда-нибудь найдут вездесущие археологи, осколки не причинили им вреда. Но, Тим, – она взглянула на него с серьезной, почти суровой печалью, – велика вероятность того, что если мы просто его разобьем, его пленники останутся заперты в его осколках навеки.
Ноги Тима подкосились и он рухнул обратно на стул.
– Именно поэтому, – спокойно продолжила девушка, – наша задача – не разбить зеркало, а вытащить из него обитающую в нем тварь и уничтожить ее. Тогда мы сможем освободить души плененных там людей и они обретут покой.
Она подошла ближе и осторожно провела рукой по растрепавшимся волосам юноши, успокаивая его, а затем присела на соседний стул.
– Что бы это ни было, оно очень могущественно, а потому соваться туда самим нам не следует, следует сперва обратиться за советом и помощью к кому-нибудь из наших старших товарищей, они опытны и смогут помочь. Но они занятые люди, к тому же, наши учителя, им не понравится, если мы придем к ним с сообщением о том, что нечто убивает людей, нет. Мы должны сами понять, что оно из себя представляет – ибо вариантов много, и к каждому нужен свой подход – составить доклад на основе наших соображений, и уже его передать старшим.
Тим невольно хмыкнул.
– И в магических делах одна бюрократия.
Вероника хихикнула:
– Точно. Ну, это бы не понадобилось, будь наше сообщение срочным, но оно таковым не является, – она поймала недоуменный взгляд юноши (вздохнула про себя – что ж, видимо, пока вопросы будут задаваться взглядами) и пояснила, – срочное сообщение подразумевает наличие угрозы для жизни медиума или других людей в реальном времени. Я помню, мне случилось послать такое лет в пятнадцать… Теперь, когда я думаю об этом, это даже весело было… Представляешь – сижу я на дереве с телефоном в руке и ору в трубку, что под деревом скачет штука, похожая на оборотня, если судить по времени суток и лунной фазе, и пытается залезть наверх и меня сожрать, – девушка искренне рассмеялась, – само собой, никто не стал от меня требовать определения вида оборотня по оттенку шерсти и форме зрачков, мне просто немедленно прислали на помощь отряд охотников. Однако у нас ситуация иная – зеркало теперь обезврежено – кстати, Хайди, запиши это!
Женщина с готовностью вынула из сумки блокнот и ручку.
– В графу “особенности” – велела Вероника, – сенсоров у него несколько, но они зависимые, сенсор-триггер – зрение. Сенсорами мы называем элементарные чувства, типа зрение-слух-осязание-вкус-обоняние, – пояснила она Тиму и продолжила диктовать, – оно способно воспринимать мир за пределами своего зрения, но лишь тогда, когда зрение воспринимает хоть что-то. Если оно плотно закрыто – оно неактивно.