— Как вижу, ты оставил себе путь к отступлению?
Иган нисколько не смутился:
— Можно и так сказать. Я сразу заказал два билета, так что мне нужно было найти себе спутницу. Но я счастлив, дорогая, что ею оказалась ты.
Алексе понравилось оформление площадки. Все — от цвета навеса до белых фарфоровых ваз с ветками душистой сирени на столах — было выдержано в единой цветовой гамме и напоминало о весне. Она уже начала расслабляться, как вдруг… заметила за центральным столом Филиппа. У Алексы было такое ощущение, словно она получила удар в солнечное сплетение. Рядом с ее мужем сидела Гейл в лиловом платье, открывавшем белые округлые плечи и верхнюю часть пышной груди. А когда Алекса увидела в их окружении мэра и директора парка, то поняла, что миссис Даулинг входит в число организаторов благотворительного бала.
«Господи, — подумала Алекса, — надо было хорошенько подумать, прежде чем являться на подобное мероприятие! Мне здесь не место».
Прекрасная, живая, чувственная Гейл что-то сказала Филиппу, тот наклонился к ней, кивнул и улыбнулся.
В душе Алексы отчаяние сменялось ревностью и гневом. Она была полной противоположностью Гейл, и оставалось только удивляться, как она вообще могла когда-то понравиться Филиппу. Или ему нравилось как раз то, что Алекса ничем не напоминала ему о потерянной любви?
Она так глубоко задумалась, что, когда Иган дотронулся до ее руки, вздрогнула от неожиданности.
— Алекса, не стоит так откровенно его разглядывать. Наслаждайся вечером вместе со мной — это будет лучшая месть. Насколько я понимаю, та пышнотелая брюнетка и есть его бывшая невеста? Соперник не слишком достойный, дорогая моя, — небрежно заметил Иган.
— Спасибо, но ты не можешь не согласиться, что она красива.
— Только не по моим меркам. В ней есть налет вульгарности, а элегантности — ни на грош. Лиловый шифон — это, знаешь ли, для молоденьких балерин с ногами от шеи, а не для зрелых матрон.
Алекса с трудом выдавила улыбку.
— Ну вот, так-то лучше. Посмотри, дорогая, на это с другой точки зрения: если такова женщина его мечты, то, я бы сказал, ты легко отделалась.
Алексе хотелось в это поверить, но внутри у нее все словно онемело. Одно дело слышать о «новой старой любви» Филиппа и совсем другое — воочию увидеть Гейл рядом с ним. Алекса старалась не смотреть в их сторону, но парочка притягивала ее взгляд как магнитом. И хотя она честно пыталась сосредоточиться на разговоре с Иганом, делая вид, что мужа здесь нет, сердце обливалось кровью.
Уже собираясь попробовать десерт — клубнику с ванильным мороженым, — Алекса снова посмотрела на Филиппа… и наткнулась на его мрачный взгляд, устремленный прямо на нее. С трудом изобразив безразличие, она опустила глаза и тут же вспомнила последнюю ссору. Ее захлестнуло отчаяние. Филипп был недоволен не чем-то абстрактным, а недоволен ею. И сбежал, а она, как это ни парадоксально, беременна. Господи, как же судьба несправедлива!
После обеда были произнесены речи, затем начались танцы. Алекса, склонив голову Игану на плечо, двигалась под музыку — как зомби. Она даже закрыла глаза, чтобы не поддаться искушению высматривать среди танцующих яркую брюнетку в лиловом шифоновом платье и ее высокого худощавого партнера.
Вскоре Алекса выразила желание уйти.
— Завтра рабочий день, хотя сама не знаю, с какой стати это должно меня волновать, — мрачно пробормотала она.
Иган охотно согласился, но тут увидел старого знакомого по Йельскому университету. Алекса произнесла несколько учтивых фраз, но когда между однокашниками завязался разговор в духе «а ты помнишь такого-то и такого-то», она почувствовала себя третьей лишней и, извинившись, оставила Игана с другом, сказав, что подождет его в лимузине.
Однако это оказалось проще сказать, чем сделать. Все сверкающие черные лимузины были одинаковы, а шоферы в униформе казались на одно лицо, и Алекса начала опасаться, что они с Иганом разминутся. Она решила вернуться к навесу, но, не пройдя и полпути, нос к носу столкнулась с мужем. Филипп загородил ей дорогу и смотрел как-то странно: не то вопросительно, не то с надеждой. Алекса сразу поняла, что он изрядно выпил.
— Алекса, я… я просто хотел с тобой поздороваться.
— Здравствуй, — сказала она, немного запыхавшись и пытаясь справиться с волнением.
Филипп слегка покачнулся, но устоял на ногах.
— Как дела? Как ты, как Брайан, Пейдж?
Чуть поколебавшись, Алекса призналась:
— На работе дела обстоят довольно паршиво. Но у Брайана все хорошо, и Пейдж поправляется.