— Понятно. А нельзя было заняться этим в своей комнате?
— Да, конечно, я уже ухожу. Простите, тетя Алекса, — пролепетал Брайан.
Племянник впервые назвал ее по имени и впервые извинился. Алекса вдруг вспомнила их бурную ссору и его упрек, что ее больше заботит квартира, чем люди в ней. К счастью, на этот раз она поставила его интересы на первое место.
Поднимаясь в спальню, чтобы переодеться, она вдруг поняла, что, с точки зрения Брайана, жизнь в ее квартире — вовсе не рай.
Алекса спустилась вниз, осмотрела гостиную и не нашла никаких следов недавнего беспорядка. Брайан ушел в свою комнату, и из-за закрытой двери не доносилось ни звука.
Поколебавшись, Алекса постучала.
— Брайан? Можно войти? Я хотела с тобой поговорить.
Мальчик открыл и настороженно взглянул на нее, держа в руке промасленную тряпку. Стараясь не обращать внимания на то, что в комнате царит невообразимый кавардак, Алекса спросила:
— Завтра я уезжаю на неделю в Вермонт. Не хочешь поехать со мной?
Брайан удивился:
— Пожалуй, я бы поехал… если можно взять велосипед.
— Не вижу причин, почему ты не можешь его взять. Но имей в виду, местность там холмистая.
Брайан буквально просиял:
— Это же здорово! Когда у велосипеда много передач, ехать очень легко. Один раз летом мы с родителями путешествовали на велосипедах по Европе. Я тогда был маленький, но все помню. Было просто классно! Мы разбивали палатку, папа учил меня разводить костер, готовить на огне еду и все такое… — Улыбка сползла с лица Брайана, и он закончил: — Но вам, наверное, это не очень понравится.
«Да, не очень. Сырая трава, летающие и ползающие насекомые… Но Брайан был бы в таком восторге». Впервые за все время он выразил желание — да еще с таким энтузиазмом — заняться чем-то вместе с ней.
«Какого черта? — подумала Алекса. — Все равно на душе муторно, ничто не радует, так почему бы не порадовать ребенка?» К тому же дом в Вермонте постоянно напоминал бы ей о Филиппе. А размышлять о будущем можно и в дороге, крутя педали велосипеда.
— Я бы с удовольствием, Брайан, но, боюсь, тебе придется быть за старшего. Последний раз я ставила палатку, наверное, в твоем возрасте.
— Здорово! Вам надо будет купить велосипед, еще нам понадобятся спальные мешки, палатка, походная печь…
Гейл была очень довольна собой. Все-таки уговорила Филиппа отправиться с ней в Гонконг, а затем в Токио! Причем сделать это оказалось гораздо легче, чем она предполагала.
Через несколько дней после возвращения из Швейцарии Филипп пришел на обед. По такому случаю Гейл позаботилась, чтобы все — капустный салат с майонезом, крабовые кексы и пирог с орехом пекан — было особенно аппетитным, как и сама хозяйка в просторной блузе-рубашке из полупрозрачного черного шифона.
После обеда они расположились в гостиной пить кофе с коньяком, и Гейл заговорила о своей последней затее — составить экспозицию восточного искусства — и упомянула, что собирается слетать на Восток.
Филипп проявил вежливый интерес, не более. Поэтому Гейл сменила тему и стала расспрашивать о последней гостье его ток-шоу — Лоретте Кризи, выставившей свою кандидатуру на президентских выборах. Он стал рассказывать, Гейл слушала с восхищением и только в самом конце забросила заранее приготовленный крючок с наживкой, перед которой — она была уверена! — Филипп не сможет устоять.
— А что бы ты дал за интервью у Кикучи?
Филипп оторопел:
— Да все, что угодно!
Гейл охотно верила ему. Кикучи был последней всемирной сенсацией. Он устраивал зрелищные представления, сочетавшие элементы традиционного японского театра, танцы и видеоэффекты. Однако его личная жизнь оставалась для публики тайной за семью печатями, и он еще ни разу не выезжал за границу.
— Ты шутишь? — спросил Филипп. — Всем известно, что Кикучи не дает интервью, тем более западным журналистам.
Гейл хитро улыбнулась:
— Тебе — даст.
— Но это же фантастика! — воскликнул Филипп.
Свои методы Гейл предпочитала держать в тайне, потому что правда была слишком прозаична: она обещала пожертвовать астрономическую сумму «Обществу друзей Азии», а представители этой благотворительной организации в благодарность сумели уговорить Кикучи дать интервью.
— Мы с Венди будем счастливы, если ты поедешь с нами. Может, ты заодно возьмешь несколько интервью и в Гонконге?
— Обязательно. Тодд просто с ума сойдет от счастья. Боссам на студии понравится, если мы предложим им несколько хитов.
— Значит, решено, — подытожила она и зазывно улыбнулась, сидя на диване в позе, смысл которой был ясен и младенцу.