Алекса несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Кто бы мог подумать, что этот вечер превратится в горячую дискуссию о детях? Наверное, следовало раньше более четко дать понять Филиппу, что, пока не ясна судьба проекта, о беременности не может быть и речи.
Она медленно поплелась в спальню, заметив, что в комнате Брайана тихо. Впрочем, почему бы и нет? Он уже добился того, чего хотел, — испортил ей настроение и привлек внимание к собственной персоне.
Филипп еще не спал. Полностью одетый, лежал на кровати, заложив руки за голову.
Алекса села рядом и посмотрела на мужа.
— Прошу тебя, не сердись.
— Я не сержусь. Я в отчаянии, Алекса. Любовь — это еще не все. Когда два человека стремятся к разным целям…
От слов, которые остались недосказанными, у Алексы вдруг засосало под ложечкой.
— Значит, дети — это все, что тебе нужно от нашего брака? — прошептала она.
— Нет, конечно, нет! Но мы же сразу договаривались, что заведем детей, и я ждал пять лет…
— Знаю. И сейчас я прошу тебя подождать еще чуть-чуть.
Филипп медленно встал. Потом так же медленно обошел вокруг кровати, остановился напротив Алексы, сцепившей руки на коленях.
— Боюсь, мы зашли в тупик. — И, помолчав, добавил: — Если мы не договоримся, нам придется разъехаться.
У Алексы перехватило дыхание.
— Не верю, что ты мог сказать такое!
— Как видишь, сказал, и серьезно. Решение за тобой. — Филипп смотрел на жену, как на постороннюю. Алекса никогда не видела у него такого взгляда. — Продолжать в том же духе бесполезно. Нам будет только хуже.
Алекса медленно встала, ее глаза застилали слезы.
— Но… но я люблю тебя.
Филипп сглотнул.
— Я тоже тебя люблю, но я не могу заниматься с тобой любовью. Этот нерешенный вопрос встал между нами.
Какая-то ее часть готова была броситься ему на шею и пообещать все, чего он пожелает, но другая часть, более трезвая, ужаснулась тому, что Филипп мог предъявить ей такой ультиматум.
Несколько мгновений они молча стояли и смотрели друг на друга.
— Филипп, я не знаю, как быть! — закричала Алекса. — Я не могу сейчас об этом думать, завтра у меня очень важная встреча…
— Что ж, даю тебе на раздумья всю следующую неделю и еще одну, пока меня не будет. Если ты ничего не решишь к тому времени, то, боюсь, не решишь никогда.
— Но это же шантаж! Если я нужна тебе только для продолжения рода, можешь уходить прямо сейчас!
— Хорошо, я уйду. — Филипп достал свои чемоданы и начал без разбору бросать в них все подряд: носки, рубашки, белье.
Алекса стояла посреди спальни, дрожа от страха и гнева. В висках стучало: «Неужели это происходит с нами?»
Наблюдая, как Филипп складывает вещи, она чувствовала себя героиней телефильма. Так и казалось, что сейчас зазвучит музыка, начнется рекламная пауза, а затем последует неизменный хэппи-энд.
Филипп защелкнул замки на чемоданах и поднял их.
«Нужно его остановить!»
— Брук в отпуске, но если в мое отсутствие ты что-то решишь и надумаешь мне позвонить, Кэй знает, где меня искать.
Прежде чем Алекса придумала, что ответить или сделать, муж спустился по лестнице и ушел.
Алекса села на кровать. Она была так ошеломлена, что не могла даже плакать. Как это случилось? Вечер, начинавшийся праздничным ужином, закончился почти разводом. Господи, это же абсурд какой-то! Муж пригрозил, что уйдет, жена ответила, мол, пусть уходит, он собрал вещи и был таков. Подумать только, предъявил ей ультиматум! Роди мне ребенка — или браку конец!
Неужели он ее больше не любит? С любимыми так не обращаются. Когда у Филиппа на работе случались кризисы, Алекса старалась его ободрить, а не требовала срочно принять серьезнейшее решение, от которого будет зависеть вся дальнейшая жизнь.
Сначала муж согласился на длительную поездку, даже не посоветовавшись. Затем, прекрасно зная, насколько она занята, стал настаивать, чтобы Алекса прилетела на выходные. Дальше — больше: хотя она просила его подождать, Филипп предъявил ей невыполнимый ультиматум. А после этого просто взял и ушел.
Непонятно, почему он вдруг стал настаивать на ее беременности так яростно. Может, есть какие-то причины, о которых она не подозревает? У его брата и сестры уже есть по ребенку, и сестра снова беременна. Может, он чувствует себя проигравшим в негласном соревновании? Или в их семействе отцовство я мужественность считаются синонимами?
Алекса умылась и легла в постель, но заснуть в таком взвинченном состоянии не смогла. Ей не давал покоя вопрос, где сейчас муж и как он мог так поступить с ней.