Императрица улыбнулась и посмотрела вдаль.
– Не знаю, во что из этого мне и верить. А ты расскажешь мне истории?
Джеззет сдержала вздох. "Хорошо бы с этой едой подавали и вино".
– Конечно, императрица.
Джеззет
– Ты знала Чёрного Шипа? – спросил Салли. Его глаза странно расширились, а лицо тревожно округлилось. Услышав, что Джеззет целый день развлекала императрицу байками, большой солдат потребовал, чтобы и ему все их рассказали. Бо́льшую часть историй Джез о сексе, насилии и чудесных побегах он стоически воспринимал постоянными кивками, но в миг, когда она упомянула Шипа, его челюсть отвалилась.
– Знала.
– А ты… ну, это…
– Трахалась ли с ним? – Джез фыркнула. – Нет.
– Каким он был? Прежде чем…
– Прежде чем помер? Грубый. Грубый и жестокий. Чересчур верный, хоть этот ублюдок и пытался всё время это скрывать. Он был далеко не таким плохим, каким его описывали в байках, но во врагах такого лучше не иметь.
– В недобрый день я услышал, что он умер. Это всё равно как узнать, что троллей не существует, или что магия ушла из мира.
"Может для тебя это и так. Для меня это было, как потерять одного из друзей. Немного их у меня осталось".
Салли всё болтал, а она снова попыталась свыкнуться с двумя версиями императрицы, с которыми её довелось познакомиться. Наедине с Джеззет Рей Чио была обычной избалованной девушкой. Она была полна неугомонной энергии, и ей страстно хотелось иногда поделиться новыми переживаниями с новой подругой. Не раз Джез приходилось сидеть молча и вежливо выслушивать, что императрица и Дрейк делают друг с другом с глазу на глаз. И хотя ничто из этого не вогнало бы Джез в краску, но ей не очень-то хотелось выслушивать это от семнадцатилетней правительницы самой большой империи мира.
А другая версия Рей Чио – Драконья императрица.
Хотя Джез и случалось видеть императрицу, когда та подскакивала и легкомысленно рассказывала о достоинствах улыбки Дрейка Моррасса, но также она наблюдала, как та приказывает казнить своих собственных подданных, словно те не были людьми. Например, один чиновник пришёл ко двору, умоляя о дозволении императрицы взять себе другую жену – его жена стала так смотреть на слугу, что муж начал ревновать. Императрица приказала умертвить и жену чиновника, и слугу, позволила истцу заново жениться и ещё, если он того захочет, лишить наследства всех его нынешних детей.
В одну минуту эта женщина могла быть настолько грубой, и такой трепещущей в другую, что это не только пугало Джеззет, но ещё и сердило, едва не вызывая желание ударить Рей Чио.
"Подходящий конец для Джеззет Вель'юрн – лишиться жизни, жестоко убив Драконью императрицу на глазах её собственного дракона. Пожалуй, я вошла бы в учебники истории".
И, разумеется, гигантский летающий геккон тоже её беспокоил. У чудища была тревожная способность читать мысли Джеззет, или по крайней мере чувствовать её ощущения вблизи от императрицы.
"А ведь было время. Когда ты хотела побывать в этом чёртовом королевстве и увидеть дракона, Джез. Что ж, теперь ты его увидела вблизи, даже, блядь, слишком близко, и теперь уж точно ясно – мне драконы не нравятся".
– Будет сдвиг опор, – сказал Лей. Это были первые его слова за день.
– Лей, меня беспокоит, что ты можешь чувствовать сдвиги, – сказал Джерин, потом упёрся ногами в землю и стал ждать
Джез посмотрела на Салли. Тот посмотрел в ответ и пожал плечами. Они оба сидели на ящиках, и сложно было придумать более устойчивое положение. Но это не значило ни черта, когда приближался сдвиг опор, а Лей уже не раз доказывал, что в таких вещах он не ошибается.
– Лей, сдвиг-то сильный будет? – спросила Джез тощего уроженца Соромо. Тот в ответ пожал плечами, но по самодовольной ухмылке Джеззет поняла, что знает он больше, чем говорит.
Джез до конца не понимала, отчего происходят сдвиги опор – дело, наверное, было в каких-то силах за пределами её разумения, но она знала, к чему это приводит. Время от времени плавучие каменные кольца, державшие Соромо на плаву, двигались. Некоторые кольца всплывали чуть выше, принимая на себя чуть меньше веса города, в то время как остальные тонули под перераспределённым давлением.
"И результаты варьируются от дезориентации, до "Ой, бля, отчего же я валяюсь на жопе, и что за тяжёлая штука сейчас меня раздавит".
Все ждали. И ждали. И ждали. И как раз когда Джез решила, что Лей наконец-то ошибся, начался сдвиг, и город накренился.
Имелась причина, по которой Соромо был построен именно так – в виде сотен островов из дерева и камня, связанных друг с другом. Если бы он был большим единым островом, то после первого же сдвига опор он бы треснул и обрушился под тяжестью своего собственного веса. Остров, на котором они находились в настоящее время, был вытянутым и низким портовым районом, но всё равно Джез видела, как шевелятся предметы, и слышала грохот незакреплённых вещей под воздействием сил гравитации. В других районах города случались и более заметные последствия: целые здания наклонялись, в свежем ночном воздухе разносились пронзительные звуки, и стаи птиц, устроившихся было на насестах, разлетались во все стороны.
Джез, как всегда проворная и изящная, как акула в воде, легко справилась с новым уклоном мира. Салли повезло меньше. Для здоровяка это был всего лишь второй сдвиг опор в жизни, и первый прошёл едва заметно. От этого же Сал свалился со своего ящика на деревянный пол и чуть не упал в воду. Легко было бы посмеяться над его неудачей, и когда-то она бы так и поступила, но Джеззет уже была не тем же человеком, что прежде. Несмотря на всё ещё качавшуюся платформу под ногами, она встала и протянула руку, чтобы помочь Салли подняться. Лей присоединился к ней, и вдвоём они подняли здоровяка.
Волны шумно плескались о борта причала – от сдвига вода перемещалась по городу в таких эпических масштабах, что Джез даже в мыслях не могла себе представить. Бурные воды беспокоили её почти так же сильно, как и глубокие, а здесь имелось и то и другое. Джез, конечно, не давала страху управлять своей жизнью, но это не значило, что ей хотелось бессмысленно рисковать. А что может точнее попадать под определение "бессмысленный риск", чем глубокие бурные воды?
– Они опаздывают, – сказал Джерин, которого выравнивание города, по всей видимости, ничуть не встревожило. – Дрейк ведь не сможет обвинить нас, если они не приедут, не так ли?
Примерно секунду спустя Джез поняла, что Джерин спрашивает её. Она пожала плечами.
– Они приедут, Джей. Люди обычно не выживают, когда подводят Дрейка Моррасса, а не доставить его груз как раз и значит "подвести".
– Точно, точно. Просто плата-то хорошая, действительно хорошая. Её хватит, чтобы… ну, подняться. Взять семью и убраться из Отбойников.
Отбойниками называли самые окраины Соромо. Эти районы были обычно более новыми и обустроенными хуже прочих. Изумрудное море и его сопутствующие элементы приносили больше всего разрушений в Отбойниках. И не раз там слышали об исчезновении людей, особенно детей. Они падали в воду, и их больше никто не видел. Или их утаскивали твари, называвшие море своим домом и поднимавшиеся из глубин, лишь чтобы перекусить. А иногда людей и похищали.
"Работорговля нелегальна, только если тебя поймали", – раздумывала Джез. "А за детей дают высокую цену. В них легче воспитать послушание".
Джерин ухватился за идею поработать на Дрейка, мечтал, что сможет найти себе более постоянную работу в Соромо, работу, за которую бы лучше платили. Он старался сделать всё ради своей семьи, и Джеззет могла это понять, вот только сомневалась, что работа на Дрейка Моррасса могла помочь достижению этой цели.
– Это они? – спросил Сал, указывая пальцем в сторону открытой воды. Поскольку город всё ещё трясло, здоровяк выглядел несколько напряжённо.