На неё напала демоница, изящная женщина с плоской грудью и в одной туфле – Джез пришлось нырнуть и покатиться, в последнюю секунду уклонившись от дикого взмаха булавы. Пока она катилась, её меч срезал ломоть ноги – недостаточный чтобы убить, тем более бессмертного демона, но этого хватило, чтобы сбить тварь на землю. Она почувствовала, что позади кто-то есть, крутанулась и поднялась лицом к преследователям. Проворно увернувшись влево и развернувшись, она рубанула мечом по большому черепу мужчины. Словно дубиной ударила – расколотила часть черепа в мягкую бело-розовую массу, брызжущую кровью.
"Хорошая мысль, Джез. Пора найти клинок получше. Что-нибудь с острым лезвием".
На неё набросились ещё два демона, оба со своими острыми предметами, ни один из которых не выглядел лучше, чем заострённый кусок металла Джез. Она метнулась прочь от первой атаки, изумившись силе этой женщины, отбила вторую своим клинком, перенаправив удар в тело первой нападавшей, которая тут же пронзительно завизжала от боли.
"Приятно узнать. Ты не можешь убить их, Джез, но, чёрт возьми, ты можешь их покалечить, а уж это ты умеешь".
Генри
Ещё до того, как чокнутая сука заговорила, Генри по её лицу знала, что случится. Эта жестокая улыбка появляется на лицах людей, когда они собираются совершать насилие, и знают, что даже если случится худшее, они повеселятся. Генри видела это, и знала это, потому что и сама не раз так улыбалась. Впрочем, в последнее время не так уж часто. Теперь они представляли закон, и насилие стало куда более редким. Впрочем, насилие таких масштабов, как то, что видимо, случится тут, было просто неслыханным. В прошлый раз, когда Генри была в настоящей битве, половина Хостграда сбежала, а другая половина сгорела. И к тому же померла половина её команды, включая Босса. Мысль о том, что такое случится снова, ей не особенно нравилась. Так что лишь увидев улыбку на лице Мастера Клинка, и прежде, чем упали первые капли крови, кинжалы-близнецы были уже у неё в руках, и Генри применяла маленькие полоски магической бумаги арбитра.
Она повидала немало битв, слышала о том, как они должны протекать с участием организованных войск, о манёврах и о прочем. А то, что происходило здесь, напоминало пьяную драку. Люди на стороне Кессика разделились на группы и нападали на членов команды. Большинство мчалось в сторону арбитра – не Танкуила, а молчаливого, с татуировками. Но свою долю сражения получил каждый участник команды, и вместо того, чтобы поступать по-умному, держаться вместе и прикрывать друг другу спины, все разделились и сражались поодиночке. Это было не особо удивительно – в конце концов, все они были перевоспитанными преступниками. Порядок не являлся их сильной чертой.
Демоны были быстры и сильны, но и Генри медленной не назовёшь, и к тому же за её плечами был многолетний опыт садистского искусства убийства людей. Первый демон, добравшийся до неё – тощий каменнолицый попрошайка – умер как и любой неподготовленный болван, думавший, что она всего лишь та девчонка, какой кажется. Генри нырнула под его тяжёлым замахом, и, когда он потерял равновесие, воспользовалась его собственной силой, чтобы всадить ему в живот один клинок, а вторым пробила основание черепа. Труп упал, истекая прекрасной красной кровью, которую быстро впитывала бурая пыль. Либо работала магия арбитра, либо эти демоны были далеко не такие неубиваемыми, как о них говорили. Не такие, как демоны в Хостграде. Совсем не такие!
Следующий демон оказался другим: сморщенный от несчётных лет старик, одетый в обрывки мантии. Его длинная белая борода спускалась почти до пояса, а во рту остался лишь один зуб. Несмотря на внешний вид, он двигался как волк – размашисто мчался в сторону Генри, а потом бросился на неё, одним прыжком покрыв невозможное расстояние. Он застал её врасплох, возможно из-за своего внешнего вида, или из-за её задумчивости, и чуть не насадил Генри на свой меч – ей едва удалось вовремя отвести удар. Клинок скользнул вдоль кожаных доспехов и срезал маленький кусочек с её бока. Она зарычала от боли, отшатнулась назад, не став хвататься за кровоточащую рану, хотя и чувствовала, как та намокает. Не смертельная, и Генри тут же оправилась.
Старик не ослабил натиска. Он ещё пару раз размашисто шагнул и снова бросился на неё, осыпая градом тяжёлых ударов. Генри отступила, отражая те удары, которые могла, и уклоняясь от остальных. Её кинжалы не могли сравниться с увесистым мечом старика, по крайней мере в таком бою. Она идеально рассчитала удар, подождав, пока тот не махнёт мечом, шагнула в сторону, прыгнула к нему и вонзила оба клинка ему в грудь, и снова, и снова и снова. Жаркая красная кровь брызнула на её одежду, на руки и на лицо. Старый демон снова попытался сделать выпад, но ему удалось лишь сбить шляпу с головы Генри, и его дрожащее окровавленное тело рухнуло на землю.
Двое готовы. Генри считала в уме убитых. Когда всё это закончится, она подождёт, пока Андерс не начнёт хвастаться, сколько он убил, и затмит его, упомянув невзначай, сколько убила она. Разумеется, чтобы хорошенько унизить болвана, понадобиться больше, чем двое убитых. Но, судя по тому, сколько демонов хлынуло на площадь, ей ещё представится немало шансов.
На этот раз на неё набросились трое. Два мужчины и женщина средних лет. Женщина в голубой сорочке, а мужчины в модных костюмах. Они выглядели очень похоже, братья, возможно даже близнецы, и напали в унисон, а женщина старалась зайти сзади. Генри сделала обманный выпад в сторону мужчин, потом повернулась, подбежала к женщине и атаковала, легко отбив слабый удар суки и выпотрошив её, словно рыбак рыбу. Ещё больше красного окропило землю, превращая пыль в липкую грязь.
Два мужчины набросились, игнорируя павшую соратницу, словно женщина и с самого начала была для них всего лишь мёртвым мясом. Генри оглянулась на поле битвы. Множество демонов окружило арбитра – не Танкуила, второго, но тот вроде держался. Андерса нигде не было видно, скорее всего, он давно сбежал и прятался в шкафу. Шип был поблизости, он ворчал и хрипел, а вокруг валялось несколько трупов. Хотя, пока Генри смотрела, один из них встал и снова набросился на Чёрного Шипа. Сузку нигде было не видно, и это беспокоило её больше всего. Что-то в большом хонине успокаивало её, заставляло чувствовать себя сильнее, снижало её склонность к убийствам. Ей это нравилось. Он ей нравился. И больше всего ей нравилась она сама, когда хонин был поблизости.
Её нога ударилась в деревянное крыльцо, и Генри едва не свалилась. Она почти и не заметила, что отступает. Близнецы не тратили времени и воспользовались моментом её замешательства для атаки. Набросились с двух сторон, один атаковал сверху, другой снизу. Она шагнула к демону справа, блокировала удар обоими кинжалами и надавила изо всех своих сил. Демон навалился ещё сильнее, и прежде, чем Генри очухалась, ударил её по лицу. Она почувствовала, что нос сломан – хруст хряща и боль; столько боли, что она стала хватать воздух ртом, и это принесло ворох новых проблем. Генри сглотнула кровь, красную и красивую, которая текла из носа в раскрытый рот. Металлическая, липкая и алая, как самый прекрасный восход.
Она скорее почувствовала, чем увидела меч. Перед глазами всё плыло, стояли пятна таких цветов, названий которым она не знала, и даже они размывались от боли, но она знала: что-то приближается. Генри долгие годы была убийцей, и обострённые чувства предупредили её, что она вот-вот умрёт. Она рухнула на колено и почувствовала, как клинок коснулся головы, скорее всего срезав несколько волосков. Тогда она поднялась и отшатнулась назад, снова ударилась об деревянное крыльцо, ввалилась в здание, вскочила на ноги и встала перед зияющим дверным проёмом.
Из света факела снаружи влетела размытая фигура. Из-за крови и боли Генри не видела её отчётливо, и ей было наплевать. Она метнула свой кинжал в то, что скорее всего было головой, и услышала глухой удар. Размытая фигура плюхнулась на пол у стены, а следующая взревела от злости. Генри метнула второй кинжал. Фигура бросилась на неё. Сначала её сбило с ног, а потом целый мир врезался Генри в спину, вышибив из неё дух. Демон резанул её когтями, сделанными, казалось, из металла – один прорезал кровавые полосы на груди, а второй попал по голове. Судя по ощущениям, оторвало левое ухо, но у Генри не было возможности посмотреться в зеркало, чтобы узнать наверняка. Она быстро, как змея, потянулась вверх, схватила обеими руками голову демона, отыскала глазницы и изо всех своих сил надавила большими пальцами. Демон вырывался из рук, но Генри не отпускала, игнорируя жгучую боль, и давила, давила, давила.