- А я помню. Кое-что. - Прервал затянувшееся молчание пинавший корону Клу. - Кольцо перемещает живой объект, на который надето, плюс все, что к нему плотно прилегает. Или неживой цельный объект.
Хэдж кинул на друга угрюмый взгляд. Ситуация складывалась не самая безоблачная. Понятно, что отправлять одну корону, как безусловно хотелось бы Мергеру, никто не собирался. Но и так возникал резонный вопрос. Ведь сыщиков было двое, а кольцо - одно.
- Клу, дружище, - Хэдж представил себе картину, от которой его передернуло. - Я ОТКАЗЫВАЮСЬ плотно прилегать к тебе!
Клу в притворном разочаровании развел руками.
- Извини, но тогда кому-то придется остаться здесь. Возможно, навсегда.
- Ну почему же "навсегда"? - Удивился Хэдж. - Я верю в тебя: ты выберешься отсюда! Рано или поздно.
- Вообще-то, я имел в виду ТЕБЯ, - Клу отвесил коллеге шутливый поклон. - Но если никто из нас не хочет оставаться тут надолго, надо подумать, как нам справиться с очередной проблемой.
Хэдж что-то буркнул себе под нос и, достав из кармана кольцо, начал задумчиво вертеть его в руках.
- Я бы рекомендовал тебе засунуть его снова в карман, - немножко нервно заметил Клу. - А то с твоей неуклюжестью никто не исключает, что ты сейчас сам отправишься обратно к Мергеру.
Хэдж вздохнул и передал кольцо коллеге.
- Если ты из нас двоих более ловкий, то пожалуйста, держи. - Он с силой всунул его в руки Клу. - Только, пожалуйста, не вздумай пробовать на себе сейчас, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ли это кольцо перемещения.
Клу пожал плечами:
- Не думаю, что Мергер подсунул нам что-то еще. В конце концов, корона-то ему нужна.
Хэдж посмотрел на друга и согласился:
- Действительно, уж корону-то он явно хочет вернуть. А вот нас - вряд ли. И вообще, дружище, такие сложные вопросы не решаются без бутылки ахамаса.
Клу кивнул:
- Уж это точно. Но ахамас мы здесь вряд ли отыщем. Поэтому давай шевелить мозгами. Ведь как-то можно выбраться отсюда.
Хэдж сорвал травинку и начал сосредоточенно ее жевать. Некоторое время спустя он почесал затылок.
- Клу, у меня, кажется, есть идея. Не самая лучшая, наверное, но рискнуть стоит.
- Ну? - Клу вздернул бровь.
- Как ты там сказал? Кольцо перемещает живой объект, на который надето... А если оно надето на неживой предмет, за который держится человек? Или несколько любителей приключений?
- Эммм... - Клу подошел к короне и внимательно посмотрел на нее, словно она могла заговорить с сыщиками. - Ну, если чисто теоретически... Я, правда, не припомню, чтобы кто-то проводил подобные эксперименты.
- Клу, - вздохнул Хэдж. - У меня есть подозрения, что вообще никто таких экспериментов не проводил. Но, с другой стороны, чем мы рискуем? В крайнем случае, останемся здесь, а корона отправится к Мергеру.
- Ага, - фыркнул Клу. - И мы все оставшееся время проведем в обществе замечательных собеседников: великана и дверцы. Впрочем, с этой ожившей дурой будет некоторое время интересно: наверняка она знает еще кучу загадок.
Хэдж хмыкнул:
- Зато потом мы будем передавать эти загадки великану. Вот помучается-то парень! Ладно, чего зря время терять. Давай попробуем.
Сыщики пожали друг другу руки, взялись за корону, а потом дружно надели кольцо на один из зубцов.
Полянку озарила яркая вспышка - и через мгновение ничто не напоминало об их визите, кроме помятой травы.
В наступившей тишине особенно отчетливо был слышен полный горечи вопль статуи:
- Вы так и не рассказали мне, куда к вам прийти, чтобы послушать анекдот!
Ответом ему была лишь тишина.
Некоторые особо жестокие авторы любят забрасывать своих героев на необитаемый остров. Как правило, это писаки, обделенные в глубоком детстве романтикой ползанья по чужим огородам и крышам сараев. Их родители не выпускают своих чад дальше соседней улицы до самой женитьбы, да и потом стараются быть в курсе передвижений любимого дитя. Лишившись радости ночных прогулок, свезенных локтей, испачканных коленок и прочей дребедени раннего детства, в более позднем возрасте такие люди берутся за перо и обрушивают на персонажей тысячу и одно несчастье, после которых способен загнуться самый закаленный мастер боевых искусств. Несостоявшимся романтикам кажется, что только они, такие хилые и неприспособленные к вольной жизни, вынуждены коротать унылые вечера в тапочках и с газетой. Им в голову не приходит, что подавляющая часть героев отдала бы полжизни за то, чтобы спокойно провести оставшуюся половину где-нибудь вдалеке от баталий. Приключения состоят больше не из подвигов, а из лишений и страданий. И все это ради того, чтобы какой-нибудь пьяный полуслепой певец с козлиным голосом помянул случайно ваш поход, рассказывая об эпохе давно почившего в бозе короля.